– Хочешь сказать, что не хотел проверить мое самочувствие?

– Хотел, конечно, но он был немного требователен.

Внутренности словно поменяли свое положение, когда Бриггс встал и протянул Никс свой локоть, чтобы она схватилась за него.

– Мы уходим.

Они помахали рукой и вышли из казармы.

Тэмпест долго смотрела на закрытую дверь, зная, что она не одна.

– Как долго ты собираешься притворяться, что не знаешь о моем присутствии? – раздался проникновенный голос.

Она выдохнула и повернулась, разглядывая кицунэ, лежащего поперек кровати рядом с ней. Мгновение назад его там не было.

– Как? – прорычала она, пытаясь встать.

Пайр резко выпрямился, коснувшись ногами пола, и потянулся к ней. Тэмпест уставилась на его руку, обхватившую ее бледное запястье. Она устроилась поудобнее и осторожно высвободилась.

– Как обычно, – пошутил он. Когда она не ответила на его улыбку, янтарные глаза вмиг стали серьезными. – Я пришел, чтобы объяснить.

– Объяснить что?

Кицунэ отвел взгляд, сглотнув, и безучастно уставился на стену.

– Все, полагаю.

– Например, то, что в твоих жилах течет королевская кровь? – спокойно спросила она. – Уверен, что хочешь обсудить это сейчас?

Он усмехнулся и провел рукой по волосам. Никаких лисьих ушей.

– Когда, как не сейчас? Через несколько недель, через несколько дней, один из нас или оба могут быть мертвы. – Он вздрогнул и повернулся к ней лицом. – Прости.

Тэмпест пожала плечами:

– Ты прав. Когда я давала клятву Гончей, знала, что моя жизнь будет короткой.

– Ты не умрешь.

Она вздрогнула от того, как он прорычал эти слова, и склонила голову набок, пока Пайр пытался успокоиться.

Он тяжело выдохнул.

– После того, как я отослал тебя… Я пожалел о своих словах. – Его янтарные глаза сосредоточился на серых глазах Тэмпест, и он подался вперед, сократив расстояние между ними. – Ты заслуживаешь лучшего, заслуживаешь знать правду. Обо мне. Я должен был быть честен с тобой с того самого момента, когда понял, что могу тебе доверять.

Казалось, в комнате не осталось воздуха.

Доверие.

Он доверял ей. Это многое значило.

– Когда ты решил, что можешь мне доверять? – Ей удалось задать вопрос, не выдав волнения.

Он издал самоуничижительный смешок и придвинулся к изножью ее кровати. Постель прогнулась, и она наклонилась к нему. Пульс участился.

– Кажется, в момент нашей первой встречи. – Он провел рукой по лицу и закатил глаза. – Звучит нелепо, правда? Я сказал себе, что должен дать тебе время. Так слепо кому-то верить просто ненормально. Еще и врагу! – Еще один смешок. – Когда ты вошла в ту таверну с углем, покрывающим твои волосы, и внимательными серыми глазами, полными тайн, я понял, кто ты такая.

Она смотрела на его красивый профиль, едва дыша. С минуту никто из них ничего не говорил. Тэмпест все равно не знала, что тут сказать. С первой минуты их знакомства привлекательный карточный мошенник заинтриговал ее. Она перевела взгляд на свои колени и изо всех сил постаралась сдержать свои чувства. Если она позволит им выйти наружу, начнется полная неразбериха. Она обручена и должна сохранять холодный рассудок.

Обручена с его отцом.

От этой мысли стало дурно.

Пайр плюхнулся на спину. Кровать содрогнулась. Она повернулась к нему лицом, но он не сводил своих невероятно красивых, опасных глаз с потолка. Он старался не смотреть на нее, как будто знал, что меньше всего Тэмпест хотела увидеть в них признак его родства с королем.

– Моя мать была хорошенькой служанкой, – начал он певучим и отстраненным голосом, как будто рассказывал историю, которая произошла с незнакомым ему человеком. – В ней были огонь, харизма. Ее волосы имели более глубокий оттенок красного вина, чем мои. Она, конечно же, приглянулась королю, – продолжал он, и его лицо медленно исказилось от ярости, – и он похитил ее без согласия. Он держал ее взаперти, как чертову пленницу. В конце концов она поняла, что беременна, а моя мать… она была сильной духом. Бойцом.

Пайр сделал паузу в своем рассказе, и от одного взгляда на его лицо Тэмпест поняла, что это качество его матери стало одновременно ее спасением и погибелью.

Тэмпа с трудом сглотнула, понимая, чем закончилась история. Она чуть было не велела ему остановиться, но промолчала. Пайр делился с ней своей болью, она должна выслушать его.

Он посмотрел на нее краем глаза.

– Можешь себе представить, как сильно Дестин любил эту черту характера моей матери. Но однажды она зашла слишком далеко. Из-за ссоры с королем ее бросили в настоящую темницу, и он оставил ее там умирать. – Он нервно размял челюсть. – Знаешь, именно Мадрид узнал об этом и послал сочувствующих охранников присматривать за ней. Он хороший человек.

– Все Гончие такие, – прошептала Тэмпест, осознав, что глаза наполняются слезами.

– Не все, – мягко возразил Пайр. – По крайней мере, не в то время. Теперь все иначе: лучше. – Он выдохнул, отмахнувшись от белой пряди, упавшей ему на лоб. – Как бы то ни было, Дестин держал мою мать там так долго, что она родила меня. Он не знал. Три года она и Мадрид смогли как-то скрывать факт моего рождения.

Сердце Тэмпест болело за его мать, за все, через что прошла эта женщина. Подземелье – ужасное место. Представьте себе ребенка, проводящего там первые несколько лет своей жизни…

– Мне так жаль, – прошептала она.

Он кивнул и продолжил рассказ:

– Но они не могли вечно держать меня в секрете. Он узнал. Его жена в то время была беременна их первым сыном. Мадрид вытащил нас. По сей день я все еще не знаю, как ему это удалось. В памяти остались лишь обрывки побега. Мы нашли убежище в маленьком домике в удаленной деревне на опушке леса, и моя мать встретила человека, который относился ко мне, как к родному сыну. Его семья приняла нас, а потом родилась Никс. – Он закрыл глаза, его брови сошлись вместе, словно от боли. – А потом…

– Король нашел тебя, – прошептала она, догадываясь.

Пайр кивнул, открыв свои полные боли глаза.

– Моя мать передала мне Никс, совсем еще крошку, и приказала бежать. Мне было пять лет.

В том же возрасте она сбежала из собственного горящего дома. Сочувствие к Пайру, объединившись с ее старой травмой, накрыло Тэмпест с головой, и она сглотнула ком в горле.

– Мы сбежали, но я совершил ошибку, оглянувшись назад. – Он цокнул языком. – По крайней мере, Дестину хватило порядочности задушить мою мать собственными руками.

Тэмпест неосознанно коснулась его. Она думала, что ее история печальна.

Девушка легла и притянула его к себе, так что он уткнулся лицом ей в плечо. Тэмпест