Чёрный Лис вспоминал, как он с восторгом наблюдал за действом жрецов: как они отрезают голову жертве, как рассекают грудь и извлекают ещё бьющееся сердце. В такие моменты юноше казалось, что тольтеки – самое могущественное племя, и нет такой силы, которая бы смогла погубить Аусталькаль.

Но Чёрный Лис ошибался: погибель таилась в самих же тольтеках.

С каждым днём Верховного жреца обуревала всё большая жажда крови. Вскоре все соседние племена, как теочичимеков, так и шочимилько были истреблены, большая часть их мужчин и женщин принесены в жертву Нануацину[77], Богу Солнца.

И вот, когда людские ресурсы соседних племён были окончательно исчерпаны, Верховный жрец обратил свой божественный взор на жителей Аусталькаля.

Сначала он приказал схватить всех недовольных его правлением. Отец Чёрного Лиса порой неосторожно высказывался по поводу жреца, и его как, впрочем, и многих других бывших советников вождя, обвинили в служении культу Шипе-Тотека, Бога Ночи, что считалось у тольтеков весьма недостойным занятием.

Бывших советников казнили перед Храмом Солнца в присутствии их же семей. Жёны молили о пощаде, дети плакали, но Верховный жрец был не умалим. Чужая боль, горе вдов и сирот доставляла ему несказанное удовлетворение. Он восседал на своём троне, украшенном черепами теочичимеков и шочимилько, и взирал на рыдающую толпу через узкие глазные прорези ритуальной мазки, скрывающей его лицо.

Чёрный Лис видел, как молодой жрец вскрыл жертвенным ножом грудную клетку его отцу, а затем извлёк ещё трепещущее сердце. Теперь этот обряд не вызывал былого восторга, кровавая пелена застелила глаза юноши: он понял, что вскоре его постигнет та же участь, что и отца. Но, увы, город прекрасно охранялся, и спастись бегством не представлялось возможным.

Чёрный Лис был уверен – дни его сочтены. В первую очередь Верховный жрец прикажет вырвать сердце у него, затем – отрубить голову матери и сёстрам. Он несколько раз убеждал мать бежать, но напрасно. Казалось, она подчинилась судьбе и ждала прихода стражников.

Побег из тщательно охраняемого города был безумием. Но Чёрный Лис после жертвоприношения находился в крайне удручённом состоянии, уже не сомневаясь, что действительно начинает сходить с ума, словно старый вождь.

Несколько дней он изучал все военные посты на подступах города, и чем больше идея бегства казалась невероятным, тем он всё более становился уверенным в успехе задуманного предприятия. Возможно, это и есть безумие…

Идея пришла внезапно: вечером на рыночной площади, после окончания торгов, Черный Лис увидел, как рабы убирают остатки гнилых овощей и многочисленный мусор в специальные корзины, содержимое которых выносилось за город и сваливалось в специальную яму. Он тотчас прикинул: уместиться ли он в корзине? По его прикидкам – должен…

Когда рабы сбросили очередную порцию мусора в корзины и снова вернулись к своим привычным обязанностям, Чёрный Лис откинул плетёный верх одной из них и быстро запрыгнул внутрь.

Он ощутил нещадную вонь, но быстро, словно змея зарылся в продукты гниения и затих. Юноша был небольшого роста, жилист и поэтому надеялся, что не создаст большого веса корзины, ибо это может вызвать нежелательные подозрения.

Верх корзины отворился: раб бросил в неё мусор. У Чёрного Лиса нещадно защекотало в носу, он едва сдерживался, чтобы не чихнуть. И вот рабы продели через ручки корзин длинные деревянные палки, дабы удобнее нести тяжёлую поклажу …

Рабы двигалась медленно. Вонь в корзине усиливалась, но Чёрный Лис боялся пошевелиться и привлечь внимание рабов. Юноша знал, что они подвергаются постоянным побоям и боятся всего на свете, и если вдруг заметят его, то непременно сообщат городским стражникам. И тогда у него вырвут сердце на глазах всего Аусталькаля.

Рабы, несущие корзины с отходами, благополучно миновали все посты и вышли за пределы города. Пройдя ещё немного, они становилась около огромной мусорной ямы, где долгие годы скапливались городские отходы.

Рабы спускали корзины на землю и поочерёдно переворачивали над ямой, из их чрева вываливался мусор. Чёрный Лис сгруппировался и выпал вместе с отходами в бездонную помойку.

Чёрный Лис падал всё ниже и ниже, увлекаемый тяжестью тела, увы, но в яме не было ни куста, ни деревца, за которые можно уцепиться. Он достиг почти самого дна. Страшный запах гниения накрыла юношу, ему казалось, что он теряет сознание.

Чёрный Лис пришёл в себя, отрыл глаза и огляделся: о, ужас! – он лежал на обезглавленных телах, на дне ямы их было множество…

Трупы разлагались, источая тот самый страшный запах, от которого юноша почти лишился чувств. Он испугался и закричал… Внезапно опомнился, но, увы, – поздно: его услышали рабы, которые всё ещё опорожняли корзины.

Чёрный Лис понимал: рабы бросятся к городу за стражниками – и тогда ему конец…

Из последних сил, преодолевая отвращение и животный страх, он начал выкарабкиваться из этого царства смерти. Его руки искали опоры, но лишь увязали в толстом слое гнили и разложений. Но Чёрный Лис не сдавался: желание жить было слишком велико, впрочем, как и желание отомстить за отца. Но месть хороша во время, но это время пока не настало.

И вот Чёрный Лис, весь вымазанный в грязи, словно злой дух Ночи, стоял на краю ямы. Он глубоко вздохнул, пытаясь почистить лёгкие, и тотчас закашлялся, да настолько сильно, что его вырвало: голова закружилась, перед глазами всё поплыло…

Но, несмотря на это, до Чёрного Лиса донеслись голоса стражников; они, выставив копья вперёд, быстро приближались. Сделав огромное усилие над собой, юноша бросился в джунгли…

Стражники опрометью бросились в обратном направлении. В их обязанности не входило преследовать беглецов, они тотчас сообщили о происшествии командиру отряда воинов-охотников, которые обычно приводили пленных теочичимеков и шочимилько. Преследование городского беглеца, плохо знающего джунгли, для них было просто забавой.

И вот уже почти два дня воины-охотники шли за ним по пятам. «Неужели – это конец?» – подумал Чёрный Лис.

Юноша напряг слух, затем прильнул ухом к земле: погоня неумолимо приближалась. Он уже представлял, как разъярённые потные воины метнут свои копья, сразив его наповал.

И эта картина вновь придала ему сил.

* * *

Чёрный Лис бежал, погоня его настигала, и постепенно он смирился с мыслью о смерти… Обессилив, он упал на колени и простёр руки к заходящему Солнцу:

– О, Великий Нануацин! – взмолился беглец. – Отчего ты гневаешься на мой род? Неужели мой отец действительно поклонялся Богу Ночи? Но я же признаю лишь твою силу и божественность! Помоги мне, о Ярчайший!!! Я не хочу умирать!

Чёрный лис зарыдал, уткнувшись лбом во влажную траву. Неожиданно небо осветил божественный огонь.