– О, Великий! Ты услышал меня?! – удивился юноша, и, подняв голову, увидел на небе яркие всполохи, а затем – чёткий огненный след. – Стрела Нануацина! Это божественный знак!

Он поднялся и из последних сил побрёл к тому месту, что огненная стрела Бога Солнца вонзилась в землю.

Путь был не близкий, стрела упала достаточно далеко, но Чёрный Лис, сжав волю в кулак, продолжал идти. Наконец юноша достиг места падения божественной стрелы: когда-то оно было небольшим озерцом. Теперь же вокруг него валялась рыба, воды же в озере не было – видимо она испарилась.

Юношу мучил голод, он схватил мёртвую рыбину и впился в неё зубами, с удивлением обнаружив, что она весьма не дурна на вкус и напоминает ту, что когда-то варила мать.

Насытившись, он подошёл к озеру ближе, с удивлением обнаружив, что на дне находится некий золотистый шар, наполовину завязший в иле. Не раздумывая, Чёрный Лис осторожно спустился на дно пересохшего водоёма. Потихоньку ступая по когда-то мягкому илистому дну, теперь уже затвердевшему и растрескавшемуся, словно испепелённая засухой пустыня, он подошёл к загадочному шару.

Тот, словно почувствовав приближение человека, начал пульсировать.

– Он дышит! – вскликнул Чёрный Лис. – Он живой!

У юноши возникло непреодолимое желание дотронуться до Посланника небес. Он осторожно, немного опасаясь, прикоснулся к нему. И о, чудо! Золотистый шар дрогнул и начал раскрываться, подобно бутону цветка!

Ещё мгновение назад поверхность Посланника небес казалась единым целым, но теперь лепестки расходились в разные стороны. И вот бутон раскрылся, в его центре таилось нечто, напоминающее сердце человека, с той лишь разницей, что оно, как и сфера, – золотистого цвета. И это нечто пульсировало…

Чёрный Лис чувствовал, что его сердце бьётся в унисон с сердцем Посланника небес. Как и в случае с шаром, он захотел дотронуться до «сердца» бога. На расстоянии оно излучало тепло, но когда юноша положил на него руку, увы, – было холодным…

Чёрный Лис потерял счёт времени, он просто держал руку на «сердце» бога. Это придавало ему сил и уверенности: казалось, не было помойной ямы с обезглавленными трупами, двух изнуряющих дней пути по джунглям, погони, которая шла попятам и приближалась с каждым мгновением…

Юноша обхватил «сердце» Посланника двумя руками и поднял, оно было почти невесомым. Чёрный Лис прижал его к своей груди и оно, как ни странно, начало постепенно растворяться в теле юноши, наполняя его доселе неведомой силой.

И вот «сердце» бога растворилось в теле Чёрного Лиса.

– Теперь у меня – два сердца: одно моё, другое – Посланника небес. – Он ощупал свою грудь, к удивлению не обнаружив ни малейшей раны. – Благодарю тебя, Нануацин!

Юноша возвёл руки к небу, но солнце уже зашло, даря этому миру лишь скудные блики своего божественного света.

Чёрный Лис превратился вслух: вот и погоня! – воины-охотники настигли его!

Несколькими прыжками, словно сильный хищник, почувствовавший добычу, он оказался на берегу пересохшего озера. Из-за деревьев появились преследователи, и, выставив вперёд копья, бросились на беглеца.

Тот не растерялся и не собирался бежать или отступать, а лишь, испытывая неведомую силу, ловко перехватил два копья, вырвал их из рук опешивших преследователей и сломал. Двое других замешкались…

* * *

– Теперь я – Бог! – уверенно воскликнул Чёрный Лис. – Во мне – часть Нануацина! – Он осмотрелся: на земле лежали четыре воина, их тела были обезображены. – Я силён! Я вернусь в Аусталькаль, убью Верховного жреца, и буду править!

Неожиданно Чёрный Лис ощутил приступ голода и…жажду крови. Он подошёл к одному из повергнутых воинов-охотников и склонился над ним, затем легко, рукой пробил грудную клетку – раздался хруст рёбер – нащупал сердце и резко вырвал его, огласив победным кличем близлежащие джунгли.

Новый Бог с остервенением впился в него зубами, наслаждаясь ещё тёплой человеческой плотью.

1535 год от Рождества Христова, владения Испанской короны – Венесуэла

Благородный идальго[78]Рамирес Энрике ди Саллюста сидел столом и занимался подсчётами. Подобное занятие вызывало у него сильное раздражение, ибо он был силён с мечом в руках на поле боя, но, увы, – только ни с пером и бумагой.

Но, тем не менее, миссия, возложенная на него королём Испании, обязывала его тщательным образом проверять все записи. Миссия была как почётна, так и опасна – дону Рамиресу вменялось доставить из колонии золото, в котором так в последнее время нуждался королевский дом, ибо казна была крайне истощена постоянными воинами. Последнее предприятие короля Филиппа, поход на Неаполитанское королевство, закончилось крахом: итальянцы договорились с Францией, и та подержала Неаполь в борьбе за независимость, естественно, не без выгоды для себя. Король Испании Филипп пребывал в крайне удручённом состоянии: призрачная корона Неаполя, рода Арагонов, когда-то по праву крови принадлежавшая Испании, была безвозвратно потеряна.

И вот теперь дону Рамиресу предстояло загрузить добытое в Новом Свете золото и отправить его в метрополию. Затем преодолеть тысячи миль по океану и не столкнуться с английскими или же – португальским судами, жаждущими богатой поживы. А по прибытии в порт Ла-Корунья, следовало дать чиновникам взятку, дабы они указали в документах чуть меньше привезённого золота… Ведь не мог же идальго забыть о собственном кармане?! Да и родовой замок, увы, потерял былое величие, а чтобы его восстановить нужно золото…

Дон Рамирес вздохнул и бросил перо: «Всюду золото!!! Без него и шагу не ступить! В Мадриде все придворные, словно с ума посходили: думают, оно здесь попросту валяется на земле где ни попадя… И никто не знает как тяжело добыть его, чтобы король остался доволен…»

Испанская каравелла[79]«Святая Изабелла» была давно загружена, но идальго, увы, по-прежнему не мог навести порядок в отчётности. Поэтому он не давал приказа к отплытию.