Один из самых интересных эпизодов деятельности русской контрразведки связан с делом Савана. Отставной российской службы ротмистр Давыд Саван вместе с семьей проживал с 1810 г. в герцогстве Варшавском. Имея скудные средства к существованию и испытывая финансовые затруднения, он попытался получить место учителя. Однако, начав хлопоты в поисках вакансии, он столкнулся с большими трудностями. Они, видимо, были искусственно созданы военной разведкой герцогства, т. к. учитывая его прошлую службу в русской армии, он являлся подходящей кандидатурой для агентурной работы в России. Начальник Генерального штаба и руководитель разведслужбы генерал С. Фишер через своих подопечных предложил Савану помощь в подыскании незанятого места, но за это попросил его прежде выполнить поручение весьма деликатного свойства на русской территории. Просьба Фишера заключалась в добывании информации о состоянии русской армии и инженерного строительства в Прибалтике, особенно в районе Риги, т. е. речь шла о выполнении специального шпионского задания в России.

Находясь практически в безвыходном положении, Саван вынужден был принять предложение о сотрудничестве с наполеоновскими тайными службами. Снабженный специальной инструкцией и деньгами, он в начале 1811 г. перешел русскую границу, но, прибыв в г. Вильно, тут же добровольно явился к русскому военному командованию и, не желая наносить вред России, в армии которой он служил, рассказал о полученном в Варшаве задании[217].

В создавшейся ситуации руководство русской разведки решило использовать человека, доказавшего свою преданность России. В обратный путь Саван отправился уже как русский контрразведчик. В Варшаву он доставил интересовавшие генерала Фишера сведения, которые были специально подготовлены в русском штабе[218].

Информация, получаемая из России тайными агентами, была очень противоречивой, обрывочной и неполной. Даже французский генералитет сетовал на низкое качество сведений и зачастую выражал сомнение в их достоверности[219]. На общем фоне разведдонесений, весьма приблизительно и неточно рисующих состояние русской армии, дезинформация Савана выглядела убедительно, поэтому сообщения нового агента были приняты благосклонно и им поверили. Это подтверждается тем, что за доставленные известия Саван в качестве награды получил ежемесячную пенсию в 30 червонцев от правительства герцогства[220], финансы которого находились в далеко не блестящем состоянии.

Во время нахождения в Варшаве Савану удалось получить ряд ценных сведений политического и военного характера. По заранее обговоренным условиям связи с русским военным командованием собранную информацию он отправлял в Прибалтику в письмах, адресованных на имя своего брата. Его корреспонденция была зашифрована и попадала на стол руководителей русской разведки[221].

В начале 1812 г. наполеоновские тайные службы активизировали свою работу в России и прибегли к массовой засылке шпионов на пограничную русскую территорию. Саван же, как агент, однажды успешно выполнивший задание, был переведен из разведки герцогства Варшавского в ведомство более высокого ранга, разведывательную организацию барона Л.-П. Биньона, французского резидента в Варшаве и шефа наполеоновской секретной службы «передового базирования». Имея ощутимый недостаток в квалифицированной агентуре, Биньон перед началом военных действий командировал Савана в Вильно на 5 месяцев[222].

Это, бесспорно, был успех русской контрразведки. В расположение Главной квартиры 1-й Западной армии противником был направлен резидент, который стал работать под контролем русских контрразведчиков. Тем самым французская секретная служба заранее лишалась возможных козырей в предстоящей кампании.

Подробности повторного пребывания Савана в Вильно, обстоятельства, при которых он вел сложную игру с тайными службами Наполеона, можно почерпнуть из материалов, хранящихся в российских архивах. Его послужной список разведчика с марта 1812 г. до открытия военных действий обогатился рядом успешных операций по выявлению отдельных французских лазутчиков в районе Вильно.

При его непосредственном содействии был арестован поручик М. Дронжевский, посланный путешествовать по Белоруссии наполеоновским генералом А. Рожнецким на три месяца, и взят под наблюдение ряд лиц, с которыми тот вступал и контакт[223]. В связях с противником была изобличена группа прибалтийских банкиров во главе с Менцельманом, снабжавшая по договоренности с варшавскими банками наполеоновскую агентуру в России денежными средствами[224]. По сообщению Савана начались поиски французского инженера Пенетро и его секретаря Голена, разъезжавших для сбора сведений о русской армии по западным пограничным районам под предлогом закупки мачтового леса[225].

За время пребывания в столице Литвы Савана три раза из Варшавы навестил некто Юргашко, агент для связи между ним и Биньоном. Каждый раз через него французские штабы получали специально составленную в Вильно информацию о состоянии русских войск. Причем на третий приезд Юргашко был арестован. После допроса он дал согласие сотрудничать с русской разведкой и вновь был отправлен к Биньону с ложными сведениями[226].

С помощью Савана были выявлены пути проникновения французских эмиссаров в Россию и взят под негласное наблюдение на территории герцогства Варшавского некто Беллефруа, номинально исполнявший должность супрефекта г. Тикочина, а на самом деле являвшегося его непосредственным руководителем по разведывательной работе и одним из самых опытных и активных резидентов наполеоновской секретной службы на западной границе[227].