Возглавив Военное министерство в 1810 г., Барклай де Толли пересмотрел и организацию высших звеньев русской армии. Боевая практика войны требовала более глубокого расчленения армейских соединений. До 1810 г. в состав дивизий входили все рода войск, а соотношение различных видов пехоты, кавалерии и артиллерии в рамках такого соединения носило произвольный характер. Такая организация соединений создавала трудности в управлении и мешала эффективному использованию родов войск в бою.

В 1810 г. Барклай де Толли предложил отделить кавалерию от пехоты и создать кавалерийские бригады, затем организованные в дивизии. Но прежде чем добиться осуществления своего предложения, он вынужден был вступить в полемику по этому вопросу с инспектором кавалерии великим князем Константином[249]. Несмотря на сопротивление брата царя и наследника престола, к августу 1811 г. были сформированы: гвардейская дивизия, две кирасирских, семь кавалерийских дивизий и четыре отдельных бригады (всего ― 30 бригад)[250].

К 1810 г. в состав пехотной дивизии входило: 2–4 кавалерийских полка, 4–5 гренадерских или мушкетерских, 1–2 (чаще один полк) егерских и артиллерийская бригада. Численный состав 25 дивизий колебался от 11 до 34 тысяч человек, а в среднем в дивизии насчитывалось 15–20 тысяч человек[251]. При Барклае все дивизии[252] получили сравнительно одинаковое устройство ― четыре пехотных и два егерских полка, а к ним придавалась полевая артиллерийская бригада (см. таблицу № 2).

Опыт войны с Францией диктовал необходимость и целесообразность перехода и к постоянным однородным тактическим соединениям выше дивизий. До 1810 г. корпуса имели временный характер. В 1810 г. на западной границе было сформировано 6 корпусов, имевших по 2–3 дивизии, но к августу 1811 г. было уже 7 корпусов, в основном двухдивизионного состава, они носили еще название: корпус правого и левого фланга, средний и обсервационный корпус[253].

В 1812 г. было сформировано 10 корпусов, которые получили уже номерное наименование (см. таблицу № 2). Из них решено было первоначально создать две армии, а 3-ю ― обсервационную ― составить из запасных и резервных частей. Также из резервных формирований решено было создать 1-ю и 2-ю резервные армии. Но так как из резервных войск перед войной успели создать только действующий корпус генерала Ф. В. Сакена и два резервных корпуса (П. И. Меллера-Закомельского и Ф. Ф. Эртеля), решено было для создания 3-й армии, кроме войск Ф. В. Сакена, перевести из 2-й армии 9-й и 10-й корпуса, незадолго прибывшие туда из Дунайской армии. А 2-ю Западную армию должна была усилить еще формирующаяся 27-я пехотная дивизия.

Благодаря нововведениям Барклая, русская армия представляла собой перед 1812 г. хорошо организованный стройный организм, делящийся на однородные составные элементы.

Проведенные реформы в организации русских войск, сделали армию более удобной в управлении и способной выполнять любые задачи, диктуемые новым способом ведения войны.

Большой интерес для оценок реформ Барклая и состояния русской армии представляет сравнение организации и состава русской армии с французской организацией вооруженных сил. Если взять данные русской разведки о состоянии французской пехоты в 1810–1811 гг.: то соотношение линейных полков к легким пехотным в армии Наполеона составляло три – четыре к одному, такое же соотношение было и в Великой армии в 1812 г. В русской армии соотношение пехотных и егерских полков было два к одному. Это свидетельствует, во-первых, о том, что реформы Барклая не были слепо скопированы с французской организации; во-вторых, Барклай развивал и вносил в практику на основе национального военного искусства передовые идеи тактики колонн и рассыпного строя.

Сравним теперь структуру русской и французской военной организации. Если структуру русских пехотных соединений и частей ― от батальона до корпуса ― можно изобразить схематически (см. таблицу № 2) и одноименные элементы русской военной организаций были, примерно, равны по боевой силе, составу и поэтому в бою могли без ущерба взаимозаменяться, то французская армия имела самую разнообразную структуру. Французские батальоны имели в своем составе от двух до семи рот, полки составлялись из двух до пяти батальонов, состав дивизий также варьировался ― 3–7 полков, 2–5 дивизий составляли корпус. Во французские соединения включались подразделения союзных Наполеону государств, имевшие отличную от французской организационную структуру (национальные формирования: Легион Вислы, тиральеры реки По и т. д.). Структура пехоты Наполеона была неоднородна и неодинакова. Такая разнокалиберность элементов французской военной организации приводила к усложнению управления и маневрирования войск в бою. Русская армия в этом отношении имела гораздо лучшую организацию от батальона до корпуса, которая больше отвечала тогдашним требованием ведения войны и, надо заметить, во многой благодаря деятельности Барклая де Толли. В наполеоновской армии лучше, чем в русской была организована кавалерия. Она также превосходила русскую по составу и численности. Кроме четырех резервных корпусов Мюрата (каждый из корпусов по численности превосходил русский в 2–3 раза), каждому пехотному корпусу придавалась дивизия или две легких бригады (в русской армии ― один полк, как правило, и то не всегда). Но французская кавалерия имела преимущество над русской только в начале войны, т. к. из-за падежа конского состава, непривычного к условиям европейской части России и плохого корма, а, главным образом, из-за крупных потерь в Бородинском сражении положение не только выровнялось, но с прибытием 26 конных полков донского ополчения соотношение сил изменилось в пользу русской кавалерии.

Создание резервов и боевая подготовка армии

Увеличение численности, пополнение убыли войск и подготовка обученного резерва ― всегда было важнейшей и серьезной проблемой в русской армии. Потери в пяти войнах в начале XIX в., в которых участвовала русская армия до 1812 г., были весьма значительны. С 1801 по 1812 г. примерно 1 млн человек попали в рекруты и стали солдатами. В то же время необходимость реорганизации армии, создания новых частей и формирований и устранения недокомплекта в старых войсках (составлял примерно 20 %) заставили правительство значительно увеличить нормы рекрутских наборов. Но рекрутская система феодальной России не могла эффективно обеспечивать пополнение войск. Военное министерство в предвоенные годы было поставлено в трудные условия. Большая убыль людского состава привела к тому, что в основном войска состояли из недавно прибывших пополнений. Перед вступившим в должность военного министра Барклаем возникло множество проблем, связанных с усилением армии. 18 августа 1810 г. он писал: «Вместо сильных и мужественных войск полки наши составлены большей частью из солдат неопытных и к тягостям войны неприобвыкших. Продолжительная нынешняя война (Русско-турецкая. ― Примеч. В. Б.) затмевает в них наследственные геройские добродетели, дух национальный от бремени усильной и беспощадной войны, как и силы физики, начинает ослабевать»[254].