— Ты трахалась с туристом!

— С ума сошел! — Наташка покраснела, но Антон вдруг расслабился — он принял этот румянец стыда за всплеск праведного негодования. — Ты достал меня своей ревностью! Если мне не веришь, спроси у Карлоса!

— Вы заодно с Карлосом. Когда-нибудь я поймаю вас и убью обоих.

— Тебя так волнует моя верность тебе? Тогда забери меня из стриптиза, где я верчу задницей перед пьяными ублюдками! — Наташка поняла, что Антон просто дурил и о русском ничего не знал, потому надо было давить на него до конца, чтобы последние подозрения рассеялись в его мозгах.

— Я не желаю лишать тебя твоей свободы. Ты делаешь что хочешь и живешь как хочешь. И зарабатываешь сама, а не смотришь кому-то в рот. Даже мне.

Наташка, кривя губы, отвернула голову — хренов демагог. Денег ему просто жалко, чтобы содержать ее нормально как любовницу. Свобода! Не хочу ограничивать! А сам аж вспотел, узнав, что она может ублажить заезжего мужика. Все его жадность.

Она обернулась к Антону. Тот нервно постукивал пальцами, размышляя.

— Он делал мне предложение.

— Кто? — очнулся от мыслей Антон.

— Русский турист. Его зовут Самуил.

— Пьяный дурак! — Антон раздраженно вскочил из-за стола, подошел к Наташке вплотную, сжал ее голые плечи — она была в обтягивающей блузке без рукавов. — Я выбью из него эту дурь! Разве он не узнал, что ты моя подружка?

Наташка промолчала, отстранилась. Старый все-таки Антон, хоть и молодится. И мочой воняет. Наверное, уже хватанул недержание и ссытся по ночам. Она хмыкнула. Кто стирает его ссанье? Наверное, ублюдок Дино, небритый толстяк с пухлыми губами и жалким, испуганным взглядом.

— Может, не знает, а может, знает.

— Ты все-таки спала с ним? — Антон сдавил ее локоть, вновь наливаясь яростью.

Наташка дернула руку из его цепких пальцев.

— Сказала же — нет! Ты становишься смешон.

— Просто я люблю тебя.

— Тогда женись на мне.

— На тебе?

Лицо Антона выразило глубочайшее презрение, но вдруг он понял, что совершил глупость, — Наташка, оскорбленная, поджав губы, отошла к стене.

Антона выручил звонок сотового. Он нервно дернул из кармана брюк смартфон и прижал его к уху:

— Слушаю. Да. Да! Я давно уже жду!

Разговаривая, он вышел на улицу.

Наташка присела за стол, устало облокотилась о него — как ее все это достало, по-крупному. Нет, надо бежать, бежать отсюда, и как можно дальше!

Самуил со своей ватагой приехал в Пасифик-Сити на следующее утро. Ради этого пришлось покинуть отель ни свет ни заря. Довольный таксист скалил белые зубы — повезло ему с русскими туристами, ничего не скажешь — катаются туда-сюда из Лос-Анджелеса в Пасифик, не торгуясь, платят бешеную зелень за доставку.

Самуил вышел из машины перед баром «Красная дыра». В свете утра бар не казался таким привлекательным, как ночью, — обитый серыми досками павильон с полустертыми от пыльных бурь зазывными рисунками. Утренний ветер гонял по тротуарам бумажки и окурки. На пустынной улице ни одной машины. Проехали два усталых негра на велосипедах, и все — городок отсыпался после бурной пьяной ночи: кто-то проигрался в пух и прах, кто-то выпил лишнего, кто-то трахнул шлюху, кто-то только потрогал за сиськи, как Самуил.

Самуил ухмыльнулся, оглянулся на своих амбалов, тоже покинувших такси, — опухшие от пьянки рожи, кислые физиономии, отдых шефа их напрягал. Ну так и что? Они на работе. Отдыхает только Самуил. Да, здорово вчера «раздраконила» его смазливая латиноамериканка. Показала все, но не дала. Красивая тварюга. За две тысячи баксов что вытворяла, даже подумать стыдно, не то что сказать! За эти деньги, наверное, и дерьмо бы сожрала! Ей и не дали всех денег. Тот мужик, Карлос, большую часть, вернее всего, себе забрал, засранец. Поди, дерет ее ежевечерне бесплатно. Ублюдок. Такую девку имеет, нищета пограничная.

Самуил полез в карман джинсов, вытащил бархатную коробочку, большим пальцем приподнял крышку — колечко, пересыпанное мелкими бриллиантами, заискрилось. Против такого колечка эта бордельная сучка не могла устоять. Требовалось только втереть ей в мозги, что в России ее ждет дикое богатство. Ей не придется путаться со всякой швалью, будет ублажать только его — не очень тяжкий труд для бывалой шлюхи. Хотя, если она шлюха, она в душе останется шлюхой навсегда. Будет таскаться с лакеями за его спиной.

Самуил усмехнулся — нет, лакеи не посмеют прыгать на жену авторитета. А эти твари?

Он оглянулся на скучающих у машины амбалов — они тупо жевали жвачку, смотрели по сторонам и ждали дальнейших действий шефа.

Они ведь всей Москве растреплют — босс взял в жены шваль из стриптиз-бара.

Самуил захлопнул коробочку и спрятал обратно в карман брюк. Если он женится на стриптезерше, придется убить братков. Самуил снова посмотрел на свою охрану. И Пашу тоже он убьет. Окабанел говнюк. Смотрит, словно он равный Самуилу, а не дешевая сявка.

Наверное, Наташку после его визита кто-то драл этой ночью. Тот же Карлос, урод. В груди дернулась волна злости. Что за бредовая идея жениться на шлюхе?

Он толкнул дверь бара и вошел внутрь. В Москве он представит ее как американскую бизнес-леди. Дело простое. Зарегистрирует на ее имя какую-нибудь глупую компанию по продаже рождественских открыток в Нью-Йорке, наймет офис, секретаря, на счет кинет штук сто зеленых, и все — будет трещать по саунам с братками, мол, познакомился на бизнес-приеме, то-се, любовь. У тех козлов слюни от зависти потекут.

Бармен, узнав Самуила, юркнул в дверь подсобки, и оттуда сразу же вышел Карлос.

— Буэнос диас, амиго! — воскликнул владелец бара.

Что-то бурно обрадовался.

Самуил сел за крайний столик, архаровцы — рядом, на соседние стулья, вальяжно раскидав ноги — привыкли в России королями себя чувствовать. Хотя они везде короли — убивают не задумываясь.

— Водки давай, — сказал Самуил.

Карлос улыбался:

— Водка? Но-у. Виски. Текила.

— Все равно. Давай.

Карлос кивнул бармену. Тот принес поднос с наполненными рюмками. Братки хрюкнули — привыкли, чтобы сразу несколько бутылок на стол ставили. Тут не Россия — тут все цивильно. Каждому набулькают в рюмочку (не дольют, конечно), принесут, только пей.

Все опрокинули пойло в пропитанные горечью после ночной пьянки глотки.

Самуил поманил Карлоса пальцем:

— Наталья где?

— Лопес? Но-у. Но-у Лопес.

— Слушай, ты… — Самуил вдруг схватил Карлоса за ворот рубахи и притянул к своему лицу. — Не сепети здесь. Иди приведи ее.

— Шеф, он ведь ни хрена не понимает, — хохотнул Паша.

— Поймет. — Посмотрев на Пашу, Самуил добавил: — Пусть русский язык учат. Им давно пора русскую речь понимать! Га-кха-га!