— Давай, вставай, — настойчиво говорил Хэно, и голос его уже не звучал сдавленно. — Сейчас пройдет, не скули.

Он поднял Кэна на ноги и принялся чертить знаки на рукаве. Боль действительно отступила очень быстро, а потом и волдыри втянулись, оставляя после себя несколько неопрятные следы и красноту.

— Хватит на сегодня, — сказал Нэйбо. — Придется нам придумать какой-то другой способ, этот слишком опасен.

— Вот уж точно, — зло проворчал Кэн. Его все еще немного трясло.

Хэно отвел его в свой кабинет. Достал из стола какие-то скляночки, развел в миске резко пахнущий травами раствор, смочил тряпицу и обмотал ею руку Кэна.

— Держи пока. С компрессом все же приятней.

Запястье все еще немного жгло. Кэн вспомнил, что так же было, когда он проснулся впервые в этом доме. Болеть тогда перестало очень скоро, и это обнадеживало. Кэн плюхнулся в кресло, которое уже привык считать своим, баюкая руку, а потом поднял глаза на хозяина кабинета. Нэйбо невозмутимо складывал на место свои склянки. Двигался он немного скованно. А ведь и ему здорово досталось там, в подвале. Наверняка были сломаны ребра, а может и еще похуже. И опять ни слова возмущения. Кэна осенило.

— А, я понял! Понял, почему ты со мной такой добренький.

Нэйбо глянул на него вопросительно.

— Потому что ты со мной справиться не можешь! — торжественно объявил Кэн. — Я сильнее тебя. Тебе надо, чтобы я тебе по доброй воле помог.

Нэйбо чуть ухмыльнулся.

— Что ж, я действительно хочу, чтобы ты помог мне по доброй воле. Надеюсь, тебе знакомо чувство благодарности.

— Благодарности?! За что?! Ты меня все время лупишь, требуешь что-то...

— Когда я тебя подобрал, ты не знал, куда себя деть, и полагал, что жизнь кончена, — напомнил Хэно.

Это было справедливое замечание, но Кэну не хотелось просто так сдаваться. Тем более что жжение в запястье еще напоминало о пережитой боли.

— А я тебя не просил меня подбирать. И вообще, ты делаешь то, что тебе надо, а мне вот не надо нисколько.

— Быстро ты забыл, как еще недавно тебя радовала просто еда.

— А ты от меня слишком много хочешь! Едой за такое не расплатишься. Я, может, не хочу быть императором. С какой стати вообще я? Ты же тут главный.

Хэно сел за стол и посмотрел на Кэна со странной полуулыбкой, в которой мерещилось даже некоторое сочувствие.

— И все-таки занять трон придется тебе. Хотя бы потому, что основную работу проделаешь ты. Ты единственный, кто сможет одолеть Императорский дом, а кто больше дрался, тот и становится главным. Это традиция. Если я объявлю себя императором, это будет выглядеть странно.

— А я слишком мелкий для императора.

— Полагаю, к тому времени, как у нас все получится, ты станешь несколько постарше. Опять же, история знает и более юных императоров. В этом нет ничего страшного. Всегда есть советники и прочие помощники.

— Ага, — сообразил Кэн, — вот ты и станешь советником!

— Именно, — улыбнулся Нэйбо. — Для меня так будет удобнее всего.

— И опять я буду делать то, что ты мне скажешь. Толку-то, что император!

— Поверь, для тебя так тоже будет лучше. Я не собираюсь слишком обременять тебя властью. У тебя будет все, как я и обещал. Роскошь, развлечения, что захочешь. Рутину я возьму на себя.

— Знаем мы эти развлечения! — проворчал Кэн. — Он поди и из дворца-то не выходит.

Конечно, о жизни Императора он ничего не знал и знать не мог, но по тем книгам, до которых он успел добраться, жизнь эта представлялась не слишком веселой. Сплошная череда каких-то бумаг, заседаний, переговоров и скучных балов. А с другой стороны... что, если он действительно станет самым главным? Разве он не может переделать все по-своему? Кэн покосился на насмешливую физиономию своего оппонента и заметил:

— И вообще, зачем мне ты? Я, поди, сам как-нибудь соображу, что делать.

— Извини, но без меня ты — пустое место, — покачал головой Нэйбо. — Ты ничего не сможешь сделать сам. Даже силой пользоваться не научишься. Я уж не говорю о том, что ты просто не понимаешь, что здесь происходит. Ты знаешь, кто твой союзник, с кем иметь дело, а от кого держаться подальше? Ты знаешь, откуда ждать опасности? Знаешь, кого приблизить к себе, а от кого немедленно избавиться? Умеешь командовать людьми? Понимаешь, как сохранить власть?

— А ты прямо опытный, — проворчал Кэн.

— У меня гораздо больше сведений и навыков.

— И все равно, — продолжал бурчать Кэн, уже просто ради того, чтобы бурчать, — что тебе за корысть? Будешь там с бумажками сидеть, а никто даже знать не будет, что это ты все затеял и всем управляешь.

— Я это не ради себя делаю, а ради клана. Я хочу, чтобы мой клан возвысился и обрел власть и славу. На века.

— Так не выйдет же! — злорадно оскалился Кэн. — У вас же ни особенных секретов, ни как там еще. Все ваше оружие — я! А я не вечный. Вот помру, и как вы тогда? Тут же у вас власть отнимут.

— Справедливое замечание,