— Это очень интересно, мистер Дронго. — вежливосказал Зоран Анджевски.

Это был македонец среднего роста, с коротко подстриженнойбородкой и усами. Представитель Югославии Иван Джепаровски был такого же роста,но носил бородку клинышком, закрученные усы и вообще был похож больше наимператора Наполеона III, чем на представителя славянской литературы. Онвзволнованно спросил:

— Но в таком случае убийцей может оказаться кто-то изнашей группы?

— Да, — кивнул Дронго. — и мы собираемся этовыяснить. Насколько я знаю, именно вы и ваши коллеги вернулись в отель позжевсех. Вы не могли бы сказать, почему каждый из вас отдельно подходил к портье,чтобы узнать, где находится автомат для выработки льда. Ведь если вы вернулисьвтроем и шли вместе, то логично предположить, что достаточно узнать об автоматеодному, чем каждому по отдельности.

— Мы вернулись вместе, — согласился Зоран, —но я пошел к нашему аттенданту Мае. Там собрались несколько человек, и мысидели все вместе.

— И вы никуда не отлучались?

— Отлучался, конечно. Я ведь ходил выяснять, где взятьлед.

— А вы, мистер Джепаровски, почему не были вместе состальными?

— Я работал, — пожал плечами Джепаровски, — кстати,ко мне постучал мой коллега Мехмед Селимович и спросил, когда мы уезжаем.

— Верно, — сказал Селимович, — я не могуснуть и поэтому пошел доставать лед. Я как раз сидел над своей статьей.

— А потом лед понадобился мистеру Джепаровскому, —напомнил Дронго.

— Не мне, — возразил тот, — мне не нужен быллед. Я искал обычную воду, в мини-баре она у меня закончилась. У меня диабет, именя часто мучает жажда.

— Получается, что каждый из вас пошел на поискильда, — продолжал Дронго, — и каждого мы можем подозревать всовершении преступления.

— Если вы будете так проверять каждого, то окажется,что у любого из нас нет алиби, — заметил Темелис. — Каждый из нас могвыйти из номера, зайти к коллеге и в результате оказаться под подозрением.

— Я пытаюсь найти ответы на свои вопросы, —пояснил Дронго, — и в том числе пытаюсь понять, куда убийца мог деть своеоружие.

— И вы нашли ответ на этот вопрос? — спросилБорисов.

— Нет. Но я точно знаю, что убийца уже избавился отсвоего пистолета.

— Откуда такая уверенность? — настойчиво продолжалБорисов. — Почему вы так уверены, что убийца не оставил оружие у себя?

— Я знаю, — ответил Дронго, не вдаваясь вподробности. — Но я предлагаю сделать по-другому. У каждого из вас естьзаписная книжка. Прошу всех присутствующих предъявить свои книжки для осмотра.

— Зачем? — не унимался Борисов.

— Нам нужно убедиться, что в записных книжках неттелефонов Густафсона, — сказал Дронго.

— Что за чушь вы несете? — спросил Борисов. —Почему в наших книжках должны быть телефоны шведского журналиста?

— Покажите, чтобы мы убедились в обратном, —настаивал Дронго.

— Дурацкая затея, — пробормотал Борисов. — Аесли у меня нет записной книжки?

— Тогда вам нечего опасаться, — улыбнулся Дронго.

— Почему вы считаете себя вправе копаться в нашихвещах? — спросила Катя. — Вам не кажется, что это не очень этично?

— Кажется, — кивнул Дронго, — но мне нужны невещи, а только ваши записные книжки.

— У меня ее нет, — пожала плечами Вотанова, —я могу дать вам только свою визитную карточку.

— С удовольствием ее возьму. А у вашего мужа естьзаписная книжка?

— Есть, — несколько растерянно сказалБондаренко, — у меня она всегда с собой.

— Я могу ее посмотреть? — спросил Дронго.

Андрей протянул ему записную книжку. И в этот моментраздался голос Пацохи:

— Позвольте мне сказать вам, что мистер Дронго — одиниз лучших в мире аналитиков, специалист по расследованию самых запутанных дел.

Все обернулись, с интересом глядя на Дронго. Георгий Мдиваничто-то удивленно произнес. Геркус воскликнул:

— Вот это номер!

— Пан Пацоха немного преувеличивает. — сказалДронго, — я лишь иногда даю консультации по некоторым сложным вопросам.

— Я подозревал, что это так, — сказал АндрейБондаренко, — вы ведь человек-энциклопедия, и было бы глупо считать, чтовы только простой журналист.

— Вы наш комиссар Мегрэ, — насмешливо произнеслаВиржиния. — Теперь я понимаю, почему вы задавали мне столько вопросов.

— Я про вас напишу, — восторженно предложил КарлосКазарес. — Давно мечтал с вами познакомиться.

— И мы все попадем в детективную историю, —насмешливо заметил Юрий Семухович.

— Катя, ты слышишь? — скептически улыбнулсяАндрей. — Мы с тобой попадем на страницы массовой литературы.

— А мы с Марией согласны быть героями любогорасследования, в котором принимает участие сам Дронго. — церемонно заметилАльберто Порлан. — Я принесу вам свою записную книжку. Но у меня еще естьдневник, где я делаю путевые заметки.

— Он не понадобится, — кивнул ему Дронго. —Спасибо за поддержку, сеньор Альберто.

— Господа, — сказал Пацоха, — кто еще можетпринести свои записные книжки?

Со своих мест поднялись сразу несколько человек. К Дронгоподошел Георгий Мдивани. Он был в темных очках.

— У меня там записи на грузинском языке, — сказалон. — Если вы сможете их прочесть, я, конечно, принесу.

— Вы мне поможете, — улыбнулся Дронго. —Давайте быстрее, а то очередная смена ждет обеда. Кстати, почему вы носитетемные очки в поезде? Или вам так нравится?

— У меня глаза болят, — признался Георгий. —поэтому и пришлось их надеть. Если нужно, я, конечно, принесу свою записнуюкнижку.

Он вышел из вагона. За ним потянулись остальные. Дронгоостался за столом. К нему подошел мрачный Павел Борисов.

— Я чувствовал, что вы всех обманываете, — сказалболгарин перед тем как уйти. — Надеюсь, наши записные книжки вам помогут.

Когда из ресторана вышли почти все присутствующие, к Дронгоподошел Яцек Пацоха.

— Надеюсь, наша затея удалась, — тихо сказал он.

— Убийца точно знает, что я успел побывать в комнатеГустафсона, — напомнил Дронго, и понимает, что я видел записную книжкуубитого. Ведь он специально оставил деньги, чтобы меня подставить. А онипропали. Значит, ему нужно будет предъявить свое алиби. И убийца обязательноокажется среди тех, кто покажет свои записные книжки. Даже если у него ничегоне будет, он нам что-нибудь покажет. Иначе нельзя — я могу его заподозрить.