настанет конец. Теперь это вопрос дней… или даже часов.

Верящие всегда ненавидели людей.

Верящие поклонялись драконам, которые, может, и не выдержат прямого попадания ядерной боеголовки, но зато радиацию переживут отлично – в отличие от людей. Верящие думали, что отдают мир драконам. Мир, наконец свободный от людей.

Они не понимали, какое зло только что спустили с цепи.

– Ты нас не спас, – сказал он мальчику.

Крылья взметнулись вверх, готовя тело к полету, хотя куда лететь, он прямо сейчас все равно не знал… добраться до правильных людей каким-то образом, объяснить им, кто во всем этом виноват – если они вообще ему поверят, остановить бомбы, которые уже этим утром наверняка…

Дракон шагнул в воздух, покидая землю, крылья ударили первым, могучим, мускулистым движением. Казимир развернулся, чтобы не коснуться растущей ауры проклятой Шпоры…

Плуг на бампере грузовика лишь поймал его по груди, вскользь, всего в паре сантиметров от того места, где прямой удар пробил бы огненную полость под кожей. Вместо этого дракона отбросило в сторону…

Прямо в ауру.

Где он мгновенно пропал, словно его и не было.

Агент Вулф видела, как голубой дракон пошел на взлет…

А потом взял и исчез.

В ближайшей перспективе это сильно облегчало ей задачу. Она взвела курок и выстрелила шерифу в спину.

– Джейсон? – Сара упала вместе с ним наземь, не видя бьющего с неба света, забыв, что Казимир вот-вот дохнёт огнем, что отец от нее в каких-то полусотне метров и стремительно приближается. – Нет, Джейсон, пожалуйста…

Он не мог ей ответить. Вторая пуля прошила легкое и под углом вышла из спины. От каждого вздоха на губах пузырилась кровь. Он смотрел вверх, на нее… – и все равно на лице отражалось несказанное удивление.

– Я не понимаю, не понимаю, что происходит, – сквозь слезы пролепетала она. – И не знаю, что мне делать…

Его глаза расширились, увидав что-то позади. Она обернулась: Казимир, все его семьдесят тонн, растворился в ауре, словно споткнулся о порог и упал в раскрытую дверь.

– Какого черта… – начала она и повернулась обратно, к Джейсону…

Который был уже мертв.

– Сара! – крикнул отец, выскакивая из грузовика. – Сара?

Гарет Дьюхерст понятия не имел, какого черта только что случилось с драконом и кто к богу в рай все эти люди – и тем более что это за громадная светящаяся фигня у него прямо по курсу. Он только знал, что его дочь сейчас посреди всего этого и ее со всех сторон окружает опасность.

– Сара!

Что его застрелили, он тоже не знал – пока не упал на одно колено.

Малкольм ждал смерти.

(«Ты нас не спас».)

Он думал, что окончит жизнь в огне голубого дракона, но Шпора богини остановила пламя, проглотила его и тем самым отвела ауру прочь.

Туда, где девочка держала на руках мальчика.

– Малкольм? – произнес рядом Нельсон.

– Я все еще жив, – пробормотал он, сам себе дивясь.

И обернулся взглянуть в лицо, от вида которого сердце сжалось – пронзенное тем, что могло бы быть… так быстро, так мимолетно. Будущее вне пут судьбы, которую ему выдали. Будущее невозможное, непостижимое и все же такое реальное… хотя бы на пару ослепительных мгновений.

(«Ты нас не спас».)

– Нельсон, я… Что он хотел сказать?

– Та женщина, – перебил Нельсон, в ужасе глядя Малкольму за спину. – Она здесь. Она только что убила полисмена и того дядьку на грузовике.

– Папа?

Джейсон лежал мертвый у Сары на коленях – сама идея этого была так огромна, что она никак не могла ее прочувствовать.

Аура когтя уже подобралась совсем близко – ветер оттуда трепал волосы. Края ауры были лохматые, странные – словно занавес открывался и закрывался над дорогой, с виду очень похожей на эту, где все происходило… – похожей, да не такой.

Дракон пропал. Отец его куда-то… вытолкнул. Отец на грузовике с плугом, привязанным спереди, как… оружие. Так вот как далеко он зашел, прикидывая, как ему половчее убить дракона для тех невидимок из письма, подумала Сара.

Она видела, как папа выпрыгнул из машины, кинулся к ней, упал на колено, прижал руку к груди… Поднял на нее глаза – с тем же точно изумлением, что и Джейсон, – потом упал на землю и больше не двигался. В глазах его что-то погасло, совсем как у помощника шерифа Келби.

– Папа!!! – Сара уже начала вставать…

…когда вокруг нее вскипела аура. Занавеси из света захлопали на раздувавшем их ветру, откуда бы он ни дул, охватили ее и…

Сары на дороге не стало.

– Черт, – выразилась агент Вулф. – Черт, черт, черт.

Девчонку нужно было застрелить первой, но ее заслоняла аура от Шпоры… которая теперь унесла ее совсем.

Впрочем, какая разница. Малкольм свою работу сделал. Все было кончено.

Теперь у этого мира с его человеческими обитателями начнутся большие неудобства, но агента Вулф это уже мало волновало.

Она зашагала к своему специально обученному убийце. Мальчишка, с которым Малкольм приехал, убрался с ее пути подальше, спрятался за грузовиком. После Малкольма нужно будет разобраться еще и с ним. Вряд ли кто-то поверит в его рассказ об увиденном, что бы он там ни наговорил, но зачем оставлять концы? Концы в воду.

– Малкольм.

– Да, Митера Тея. – Рука его все еще касалась Шпоры.

Она вдруг остановилась – ее охватило любопытство.

– Почему ты так и остался с именем «Малкольм» после всех остальных?

– Я привык к нему, – глаз на нее он так и не поднял.

– К вещам привыкать опасно. С каждым прожитым днем от них все труднее избавляться.

– У меня ведь больше не осталось дней, чтобы их проживать. – Он наконец повернулся к ней. – Правда?

Умный мальчик. За это его, впрочем, и выбрали – такого юного, изо всех имевшихся в келье сирот… Которые сейчас с невинной улыбкой обивают пороги, стучат в двери, просят немного денег или старой ненужной одежды на благо дела, полного смысла которого знать не знают… и не узнают уже никогда.

– Почему ты так говоришь? – ответила она вопросом на вопрос.

– Ты нас не спас, – сказал он, и смысл его слов остался для нее темен. – Я принимаю свой конец. – Малкольм снова отвернулся от нее. – Я совершил убийство, Митера Тея.

– Это было необходимо. Для этого тебя и учили.

На это он не ответил и лишь повторил после недолгого молчания:

– Я совершил убийство.

– Это тяжкое бремя, – сказала она, смягчив голос – не из сочувствия, но потому что мягкость поможет ей подойти ближе… поможет сделать то,