– К чему?

– К войне, конечно, – он произнес это так же свысока, как и все остальное – он вообще так говорил, с самого начала; но на сей раз слова прозвучали как-то тяжелее, весомее: дракон верил в истинность сказанного, но и сожалел о ней. – Хотя и не к той, о которой я думал.

– О чем ты? – спросить она, конечно, спросила, но и сама уже чувствовала, что это опять правда.

– Русские, естественно, решат, что это американцы сбили спутник – что у них есть секретное оружие, способное это сделать. И пошло-поехало… Драконы тут будут вообще ни при чем. Люди за милую душу сами уничтожат друг друга.

– О господи… – ахнула она. – Таков был твой план с самого начала.

– Мой план? Ничего подобного, Сара Дьюхерст. Я лишь увидел надвигающуюся беду и не сумел ее остановить. – Он окинул окружающую реальность гневным взором; с неба тихо полетели снежинки. – И у меня нет четкого представления о том, как можно исправить свой промах.

Воздух вздохнул – будто ветер пронесся сквозь дерево с исключительно густой листвой. Мальчик с когтем… мальчик, который уничтожил спутник… явившийся в их крошечный уголок большого «нигде», чтобы убить ее, – стоял теперь посреди дороги.

– Это была ложь, – он поднял на них глаза. – Все это была ложь.

– Видимо, да, – легчайшее удивление чуть выгнуло бровь Казимира.

Мальчик – Малкольм, вспомнила Сара – держал в руке коготь, но никакой ауры из него больше не изливалось. Просто коготь. Ничего больше.

– Все, что она говорила, – продолжал новоприбывший. – Все, чему меня учили.

– Не все. – Казимир медленно направился к нему. – В этом была толика правды – а иначе ты бы не смог поверить.

Он протянул руку. Малкольм поднял коготь, но Казимиру не отдал – на лице у него застыло вопросительное выражение: он словно не понимал, что это вообще такое…

– Я уже чувствовал его силу раньше, – слегка отсутствующе проговорил он. – Даже когда коготь лежал, глубоко зарытый у меня в сумке, – я его чувствовал. – Он посмотрел на Казимира. – А теперь больше не чувствую.

Казимир протянул руку – Малкольм отвел свою, но как-то нехотя. Чуть-чуть поколебавшись, он отдал оружие, все с тем же озадаченным видом. Казимир взял коготь и – другого слова все равно не подберешь – зарычал. Он повертел его в руке, ощупал, ударил им воздух… прикоснулся к еще свежей крови у себя на подбородке. Вокруг когтя на мгновение зазмеилась аура, но тут же погасла.

– Он все тот же…

– …да не тот, – закончил за него Малкольм. – Ты ведь тоже чувствуешь. Или это потому, что ты теперь человек, о великий?

– Откуда такая уверенность в том, кто я теперь? – снова рыкнул Казимир. – Пусть внешность тебя не обманывает. Я все еще дракон.

– Ты можешь дышать огнем? – осведомилась Сара. – Можешь летать?

Казимир не ответил, только еще раз взмахнул когтем.

– Сейчас же отнеси нас назад! – Сару захлестнула паника – вот папа падает, мир сошел с ума… – У тебя эта штука… коготь. Верни нас домой!

– Еще раз, Сара Дьюхерст: это не тот мир, в который стоит возвращаться.

– Еще раз: мне плевать, что ты там себе думаешь. Верни меня назад. Немедленно.

Казимир подбросил коготь, поймал.

– Не могу.

И небрежно швырнул его обратно Малкольму.

– Судя по всему, здесь, где мы теперь находимся, это просто драконий коготь.

– Что? – разум Сары решительно отказывался это понимать.

– А то, – Казимир наконец-то рассердился, – что он всегда работал благодаря драконьей магии. Благодаря нашей крови. Которая посильнее будет, чем та водица, что течет во мне в этой нынешней форме.

– Ну, значит, мы просто найдем настоящего дракона, – свирепо отрезала Сара.

Воздух перед ними распороло – звук получился просто ужасный. Поначалу никто даже не понял, что они видят. Та женщина, про которую Сара знала, что она застрелила ее отца, а Малкольм – что она его Митера Тея… Эта женщина мчалась прямо на них, потому что аура снова открывалась. У нее, кажется, была сломана рука, из другой хлестала кровь, но она все равно бежала, проглотив боль, и подбиралась, и прыгала в проем…

И когда женщина прыгнула в ауру…

…на их сторону вылетел красный дракон размером с боевой линкор.

Двое кинулись плашмя на землю, и драконье пузо прошло в каких-то дюймах над ними. Казимиру повезло и того меньше: его сшибло обратно в канаву, из которой Саре впервые явилось его нынешнее обличье.

С ужасом и даже каким-то благоговейным восторгом она смотрела, как дракон проносится над ней. Ей уже случалось видеть на фермах красных драконов: они были больше, чем Казимир, но никогда – настолько большими. Если Казимир был колибри, то этот – орлом. Создание такого размера способно изничтожать целые деревни… да что там – целые города, стоит лишь захотеть.

Дракон неуклюже нес переднюю лапу – ту, где у женщины была сломана рука, – и полет его был неровен, но все равно достаточно могуч, чтобы Сару нисходящим потоком распластало по земле.

Чудовище взмыло в небо и взяло курс на восток, к лесу, и тучам, и горной гряде, которая, по идее, все еще должна была прятаться за ними.

– Она нас не убила. – Малкольм сел, провожая ее взглядом.

– Да, – отозвался Казимир, во второй раз восставая из канавы. – Интересно почему?

– Она ранена, – пожал плечами Малкольм. – Возможно, поэтому…

– Это что сейчас вообще было? – раздался сзади голос.

Все обернулись. Аура за пролетевшим драконом закрылась. Теперь там расстилалась просто дорога. На ней стояла женщина с велосипедом, на котором явно только что ехала. Раскрыв рот, она глазела на троих подростков.

– И кто, позвольте узнать, вы такие? – вопросила она, вцепившись перепуганным взглядом сначала в Малкольма, затем в голого Казимира и, наконец, в Сару…

Если зрелище дракона размером с самолет еще недостаточно ее впечатлило, чтобы уронить велосипед, зрелище Сары довершило эффект. Женщина зажала себе рот рукой, глаза ее сделались еще больше, хотя такое в природе вряд ли возможно. Потом вторая рука последовала за первой, словно в надежде не дать происходящему происходить и дальше.

– Это какой-то трюк, – не очень внятно пробормотала она за ладонями. – Это все какой-то грязный, мерзкий фокус.

Мир вокруг Сары снова пустился в пляс – как в тот миг, когда она узнала Казимира, – но на сей раз она и правда хлопнулась в обморок, что с людьми на самом деле случается не так уж часто.

Дело в том, что женщина, проводившая диким взглядом ее падающее на землю тело, была ее мать.