дождь рьяно колол беззащитную кожу. А я видел лишь огромное дерево из своего сна. Точнее то, что от него осталось. Толстый ствол лежал на земле, почти скрытый мешаниной сухих ветвей. И мощный остов, как огромный пенек, возвышался посредине полянки.

– Сережа, ты почему стоишь под дождем? – с заботой в голосе спросила Шайри.

Она затолкала меня внутрь, усадила на бревно. Я с недоумением посмотрел на пучок растений, которые девушка положила на камень рядом с костром.

– Ты же насквозь промок! Снимай все, нужно просушить.

Шайри практически стащила с меня курточку, выжала ее, по полу глухо застучали капли. Девушка заставила меня снять брюки. Мои плечи накрыла ее курточка. Я сидел почти голый, но не ощущал холода. В голове гудело, перед глазами испорченной кинопленкой снова валилось и валилось дерево.

– Что же здесь произошло? – скрипуче выдавил я.

Шайри вздрогнула, руки ее, развешивающие мой костюм на большой ветке, замерли. Девушка не отвечала и, кажется, даже не дышала.

– Кто тот парень… весс, да? Он думал, что ты погибла под деревом. Он упал.

– Откуда ты знаешь? – глухим голосом, не оборачиваясь, спросила Шайри.

– Знаю, – я сглотнул и прикрыл глаза: смотреть на огонь было неприятно. – Я все видел. Я видел тебя у этого дерева в нарядной одежде. Сарафан, монетки…

– Не меня, – девушка снова принялась развешивать мою одежду. – Это был мой дух. Она мертва. Слуги мара убили ее.

Шайри приладила ветку над костром так, чтобы языки пламени не добрались до ткани:

– Дух огня, воздух нагрей! Сохни-сохни веселей! – пела она.

Я лишь покачал головой. А Шайри три раза хлопнула в ладошки, затем резко склонилась к земле, руки ее шарили под камнями, звякнуло железо. Девушка вытащила большую потемневшую чашку и вынесла ее на улицу. Дождь тут же весело застучал по дну посудины.

Шайри медленно вернулась, опустилась передо мною на землю, узкие глаза смотрели испытующе и робко:

– Ты говорил, что видел меня во сне. Расскажи, пожалуйста.

Я невесело усмехнулся. Что ей рассказать? Для меня сны – лишь набор лохмотьев чужих жизней. Каждый рваный кусочек оставляет след в моей душе, я словно живу этими снами, испытываю в полной мере все то, что мне снится. Во сне я считаю себя кем-то другим и совершенно не помню, что я – это Сережа. А утром очередной кусок чьей-то жизни оседает в глубинах памяти обрывком призрачного савана, сквозь который просматриваются отражения других снов. И выстроить цепочку событий просто нереально. Лишь самые яркие моменты порою всплывают. Но и то, отдельными кадрами.

– Он бежал, – голос мой звучал хрипло и неуверенно. – Ему кричали, чтобы он бежал. Но он не успел. Дерево рухнуло. Это все, что я помню. Еще он кричал твое имя.

– Он видел у дерева меня в той одежде, что ты рассказывал? – допытывалась Шайри. – Пожалуйста, это важно! Он видел меня у дерева до того, как оно упало?

Я попытался вновь вызвать в памяти видение. Голова уже трещала от боли, зубы стучали. Но не только от холода, я всегда испытывал приступ панического страха, когда пытался восстановить в памяти свои сны.

– Не знаю, – слова дались с трудом, челюсть свело. – Не могу понять. Что-то мне совсем плохо…

– Ой, прости, – Шайри мгновенно вскочила, метнула к выходу. – Сейчас!

Через секунду она вернулась, в ее руках я увидел чашку, полную дождевой воды. Девушка поставила железную посудину прямо в костер. Заботливо перебрала принесенные ранее листочки и травинки, что-то из пучка выбросила в огонь, остальное перетерла небольшим камушком в зеленую массу и бросила в закипевшую воду. При этом Шайри напевала под нос. Я не прислушивался к словам, обхватил себя руками, пытаясь согреться, маленькая курточка совсем не помогала, стопы и пальцы рук задубели, тело сотрясала дрожь.

По пещерке распространился приятный запах травяного чая, смешанный с терпким дымом сгоревших растений.

– Почти все, – возвестила Шайри. – Пока оденься.

Она стянула с ветки мой костюм и смущенно сунула мне в руки.

– Как? Уже? – пробормотал я. Впрочем, удивление быстро прошло, я с удовольствием натянул сухие носки, футболку и костюм, ощущая себя уже чуточку лучше. – Послушный у тебя огонь.

Шайри деловито кивнула и, используя рукав своей куртки как прихватку, осторожно взяла из костра чашку, поставила на камень:

– Пусть поостынет, – присела рядышком со мной. Ее тонкие пальчики нервно крутили коричневую веточку: – Сережа… а у тебя есть девушка?

От неожиданности я поперхнулся и сильно закашлялся. Щеки Шайри покраснели, она словно съежилась. Но, опустив голову, упрямо продолжила:

– Ты в поезде назвал имя.

Она немного помолчала и произнесла почти с отвращением:

– Такое странное женское имя. Мерцана! Это правда твоя девушка?

– Мерцана? – едва откашлявшись, прохрипел я.

Среди серых лоскутков чужих жизней я словно воочию увидел ее танец. Яркий, сильный, запоминающийся невероятной чувственностью. Шайри посмотрела на меня, губы ее сжались, девушка тяжело вздохнула. Поднялась и медленно взяла кружку с травяным настоем.

– Выпей, весс, – нараспев произнесла она. – Тебе станет лучше.

Я, все еще пребывая в объятиях приятных воспоминаний, машинально глотнул горячего чая. Мягкое тепло волной разлилось по телу, принося освобождение от холода и боли. Насморк отступил, голова прояснилась. Я с удивлением посмотрел на отстраненное личико Шайри:

– Действительно, стало намного лучше. Как тебе удалось?

– Пей все, – упавшим голосом прошептала она.

Я с удовольствием сделал еще глоток, и еще. Аромат мяты щекотал ноздри, горьковатый привкус добавлял терпкому настою нотку оригинальности. Волна за волною тепло прокатывалось по телу, унося страдание и страхи, словно слой за слоем очищая меня от всего, что мешало жить и радоваться. Возникло ясное понимание, что происходит в моей жизни и почему случилось именно так. Я словно проснулся впервые за много лет и посмотрел на мир вокруг.

– Сколько сложностей я сам себе создал, – расхохотался я.

Пустая кружка с грохотом покатилась по камням. Шайри внимательно смотрела на меня, в ее взгляде я прочитал смесь решимости и жалости. Но мне это было неинтересно. Гораздо больше волновало дерево, внутри которого мы скрывались. Это огромное, непостижимое существо внешне казалось совершенно мертвым, но сейчас я знал, что это не так. В этот миг просветленного безумия я видел, как внутри стен течет сила. Это дерево – такой же кусочек волшебства, как и книга, которую я нашел в библиотеке Карла.

– Книга! – я схватился за грудь и вдруг понял, что страниц волшебной книги за пазухой нет. И уже давно. Медленно перевел взгляд на Шайри. Она казалась маленькой, словно карлица. – У меня были листы. Где они?

– Какие листы? – затравленно спросила девушка, она медленно