Но голоса не возвращались – по крайней мере, пока. И когдаДжейк стал размышлять над тем, что видит, он понял: запустение, царящее на этомклочке земли, все-таки не абсолютно. Посреди замусоренного, заросшего сорнойтравой пустыря высился щит с объявлением:

ОБЪЕДИНЕННОЕ СТРОИТЕЛЬНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ

"МИЛЛЗ КОНСТРАКШН-СОМБРА РИЭЛ ИСТЭЙТ"

ПРОДОЛЖАЕТ ПРЕОБРАЖАТЬ ЛИЦО МАНХЭТТЕНА!

СКОРО – ЗДЕСЬ: РОСКОШНЫЕ КОНДОМИНИУМЫ

"ЧЕРЕПАШЬЯ БУХТА"!

СПРАВКИ ПО ТЕЛЕФОНУ 555-6712. ЗВОНИТЕ!

ЗВОНИТЕ, НЕ ПОЖАЛЕЕТЕ!

Скоро? Возможно… но Джейк отчего-то усомнился. Буквы на щитедавно поблекли, а сам щит покосился. Поперек изображенного художником"Роскошного кондоминиума "Черепашья бухта" прошелся ярко-синейаэрозольной краской самое меньшее один мастер граффити по имени БЭНГО СКЭНК.Джейку стало интересно, был ли проект отложен или же, возможно, просто приказалдолго жить. Мальчик вспомнил: каких-нибудь две недели назад он слышал, какотец, разговаривая по телефону со своим советником по вопросам бизнеса, страшноорал на него, чтобы тот не связывался ни с какими капиталовложениями вкондоминиумы. "Мне плевать,насколько хороша налоговая картина! – почтикричал мистер Чэмберс (насколько Джейк мог судить, подобный тон при обсужденииделовых вопросов был для отца нормальным – возможно, к этому имел некотороеотношение кокаинчик в ящике отцовского письменного стола). – Когда тебепытаются всучить какой-нибудь вонючий телевизор и говорят при этом – приходите,дескать, взглянуть на синьки,дело нечисто!"

Дощатый забор, которым был обнесен пустырь, доходил Джейкудо подбородка. Забор покрывали афиши – концерт Оливии Ньютон-Джон в"Радио-сити", выступление группы под названием "Г.Гордон Лиддиэнд Гротс" в ист-вилледжском клубе, фильм "Война зомби", вышедшийна экраны и сошедший с них в начале весны. Таблички "ПОСТОРОННИМ ВХОДВОСПРЕЩЕН", прибитые к забору через равные промежутки, почти все былизаклеены претенциозными рекламными плакатами. Чуть дальше виднелась надпись,сделанная при помощи распылителя (когда-то краска, несомненно, былаярко-красной, но выцвела, потускнела и теперь приобрела приглушенныймеланхолический оттенок поздних летних роз). Широко раскрыв глаза, завороженныйДжейк шепотом повторил выведенные на заборе слова:

"ЧЕРЕПАХА-великанша держит Землю на спине,

Неохватная такая – не приснится и во сне.

Если хочешь приключений, если ты устал скучать -

Не откладывай на завтра, прогуляйся вдоль ЛУЧА!"

По разумению Джейка, догадаться о происхождении (если непостичь смысл) странного четверостишия не составляло большого труда. В концеконцов, эта часть восточного Манхэттена была известна как "Черепашьябухта". Однако это не объясняло ни того, почему при виде намалеванного назаборе стишка по спине Джейка вдоль позвоночника шершавой полоской побежалимурашки, ни отчетливого ощущения, что он нашел еще одну из вех, расставленныхвдоль неведомой, таящейся от чужих глаз сказочной дороги.

Расстегнув рубашку, Джейк спрятал за пазуху обе только чтокупленные книжки. Потом он огляделся, увидел, что никому нет до него дела, иухватился за верх забора. Подтянувшись, он перекинул через забор ногу испрыгнул на другую сторону, приземлившись левой ногой на рыхлую горку кирпичей.Те немедленно разъехались; щиколотка, на которую пришлась вся тяжесть телаДжейка, подвернулась, и ногу мальчика пронзила острая боль. Он упал – ивскрикнул от обиды и удивления: кирпичи, словно чьи-то крепкие шершавые кулаки,вонзились ему под ребра.

Лежа там, где упал, Джейк подождал секунду-другую, чтобыотдышаться. Он не думал, что пострадал серьезно; однако ногу он все-такиподвернул, и вскоре, вероятно, эта подвернутая нога опухнет. Домой он явитсяуже хромым. Впрочем, придется улыбаться и терпеть: денег на такси совершенноточно нет.

"Ты что, серьезно собрался домой? Да там тебя спотрохами съедят".

Съедят ли, нет ли – это, насколько понимал Джейк, решатбезнего. Но потом. А сейчас он собирался обследовать пустырь, притянувший его ксебе так же надежно, как магнит притягивает железные опилки. Джейк понял: всевокруг по-прежнему дышит неведомой ему силой, он чувствовал ее остро какникогда. Он подозревал, что это не просто пустырь. Здесь что-то происходило –что-то очень значительное. Джейк чувствовал, как здешний воздух едва слышнозвенит, наэлектризованный этой безвестной мощью, словно разрядами, летящими наволю с крупнейшей в мире силовой установки.

Поднявшись на ноги, Джейк увидел, что в действительностиупал весьма удачно. Неподалеку опасно поблескивала россыпь битого стекла. Еслибы он угодил туда, то мог бы очень сильно порезаться.

"Да это же бывшая витрина, – подумал Джейк. – Когда"Деликатесы" еще стояли здесь, можно было остановиться и с тротуараразглядывать через нее всякие колбасы, сыры и куски мяса. Их подвешивали наверевочках". Бог весть, с чего он это взял, однако факт оставался фактом –Джейк знал это, и знал твердо.

Он в задумчивости огляделся, а затем сделал несколько шаговв глубь пустыря. Почти в центре заброшенной стройплощадки, на земле, едвавидная в буйных зарослях молодого бурьяна, лежала еще одна доска с какой-тонадписью. Джейк опустился возле нее на колени, потянул кверху, стряхнул землю.Буквы были выцветшими, бледными, и все же он сумел разобрать: "ДЕЛИКАТЕСЫОТ ТОМА И ДЖЕРРИ. СПЕЦИАЛИЗИРУЕМСЯ НА ОБСЛУЖИВАНИИ ЗВАНЫХ УЖИНОВ ИВЕЧЕРИНОК!"

А ниже, нанесенная из распылителя той жекрасной-потускневшей-до-розового краской, красовалась огорошивающая сентенция:"ОБО ВСЯКОМ-КАЖДОМ ПОМНИТ, ЗНАЕТ ВСЕХ НАПЕРЕЧЕТ".

"Это то самое место, – сказал себе Джейк. – Да, да,да".

Он выпустил из рук вывеску, поднялся и пошел дальше в глубьпустыря – не спеша, ко всему присматриваясь. Чем дальше он заходил, тем остреестановилось ощущение присутствия силы.На что бы ни упал взор Джейка, будь тобурьян, битое стекло или горки кирпичей, все словно бы обретало некуюнапористую яркость, выделяясь из общего фона. Даже пакетики из-под хрустящейкартошки казались чудом красоты, а пивную бутылку солнце превратило вцилиндрический сгусток коричневого пламени.

Джейк отчетливо слышал собственное дыхание, отчетливо виделтяжелое золото солнечного света, в котором купался пустырь. Он внезапно понял,что стоит на пороге великой тайны, и его пронизала дрожь – дрожь ужаса иудивления.

"Все это здесь. Все. Все это до сих пор здесь".

Сорная трава расступалась перед Джейком, отвечая навторжение невесомыми касаниями стеблей, к носкам цеплялись репьи. Ветер погналперед ним обертку от "Ринг-Динг", солнце отразилось в ней, и на мигобертка вспыхнула страшным, прекрасным внутренним сиянием.