же отправился в костер. Однако, вопреки ожиданиям первых людей, существенных повреждений это браслету не причинило. Наоборот, он разозлился еще больше, и приличная часть их поселения была стерта с лица материка. Выжившие в спешке покинули проигранные “злому браслету” территории, а по всему континенту пошли слухи про ужасное, проклятое место, которое суеверные моранцы начали обходить стороной.

Начало было положено — первое знакомство произошло. Люди узнали про существование чего-то могущественного, чего-то, что за гранью понимания гораздо дальше, чем все то, с чем они сталкивались до этого.

Первым отважившимся пойти на то злощасное место оказался вождь одного из местных племен. После сокрушительного поражения в кровавой войне кланов, остаткам хисов были жестоко выгнаны с освоенных земель и срочно нуждались в убежище. А потому вождь Киф поставил все на кон и расположился на близлежащих от “деревни злого браслета” землях.

Не найдя древних духов, хисы обосновались на свободных территориях. Однако в ту самую деревню наведываться все еще никто не отваживался. Пытаясь показать пример настоящей отваги, вождь отправился туда сам.

Каково же было удивление соплеменников, когда он вернулся обратно живым и невредимым с поверженным артефактом в руке. Этот день навсегда изменил жизнь Кифа. Браслет, как символ победы над злым духом, он оставил себе. Разрушенную деревню было принято решение восстановить и сделать центром “Злых земель”.

Долгие два года хисы обживали новые территории: разводили скот, рожали детей и занимались земледелием. Слухи про духов стали забываться, а вскоре и вовсе приняли облик сказок и басен.

Видя успех соседей, антары — давние враги хисов, решились на отчаянный шаг. Собрав две тысячи воинов, они вступили на “Злые земли”. В осеннее время года грозы в Михоне были не редкостью, а правилом. Однако в эту ночь гром с молнией неистовствовали как никогда. В десяти метрах от лагеря воинов ударила молния. Несмотря на отсутствие видимой опасности, страх овладел необразованными головами, из-за чего самая суеверная половина войска разбежалась прочь. Некоторые впоследствии вернулись в лагерь, некоторые отправились домой, а кого-то съели дикие звери. Однако Сиана, короля антаров, молнией было не сломить. На следующее же утро он с остатками подчиненных отправился в путь.

Пользуясь малочисленностью врагов, антары безнаказанно жгли села, вырезали мужчин, а их жен брали в рабство. За пять дней войско добралось до “Проклятой деревни”. Строение ограждали каменные стены, потому сразу его взять не удалось. На следующий день Сиан таки смог пробить ворота и ворвался в поселение. Их никто не атаковал. Воины стояли в замешательстве — до них никому не было дела, по улицам бродили люди — все были заняты своими делами. Антары стояли посреди небольшой поляны, выполненной в форме полукруга и радиусом в несколько десятков метров.

Один из воинов, Кан, бросился на старушку, ковыляющую между домами. Не успел он пробежать и десяти метров, как его остановил голос, остерегающий от поспешных решений. Вслед за голосом вышел и его обладатель. Им был стройный мужчина средних лет, называющий себя Кифом. Он попросил воинов вернуться по своим домам, иначе он применит силу. По толпе прокатилась волна смеха, никто не воспринял его слова всерьез. Кан вместе с парой воинов направились к глупцу. Смельчак нанес первый удар — открылась глубокая рана, Киф застонал и упал на четвереньки. К раненому подошли остальные два воина, каждый вонзил свой меч в тело Кифа. На секунду он замер, его глаза закрылись, а по толпе снова пронесся шквал насмешек. Теперь и остальные воины, осмелев, бросились в город.

Неожиданно рука Кифа поднялась, вдали раздался шум. Увидев это движение, смельчак Кан ударил раненого мечом еще раз. Удар разрубил его плечо пополам, кровь потекла ручьем. Войско замерло, только несколько смельчаков во главе с Каном отправились вглубь селения. В воздухе витал страх. Как мог человек с подобными ранами жить и производить какие-то движения? Сиан под угрозами расправы толкал людей вперед, однако они его не слушали.

В приближающемся шуме можно было разобрать собачий лай. Отважные вояки все еще стояли при входе в деревню, боясь продвигаться дальше. Сиан вместе с собратьями начал рубить непослушным солдатам головы. За пять минут он казнил двух человек, и это сработало — остальное войско неохотно поплелось вглубь. Со временем лай достиг оглушительной громкости. Неожиданно, с истошными воплями, на глаза толпы выбежал Кан. С его доспехов стекала кровь, с головы стекала кровь, кровь была повсюду, только не было понятно, чья она. С переулка, из которого выбежал смельчак, выпал еще один воин. У него не было носа, а вместо правой руки болтались какие-то ошметки. Не успел он сделать и пары шагов, как его затащила обратно неведомая сила — раздались вопли.

Глазам воинов открылась зловещая картина: со всех закоулков и дворов выбегали десятки бродячих псов. Их глаза были налиты кровью, из пастей доносился злобный рык. Они бросались на антаров и разрывали их заживо. Адские псы отрывали конечности и подбрасывали людей в воздух с такой легкостью, с какой обычно собаки подбрасывают тряпичную игрушку. Десятки изуродованных тел уже лежали по краям площади.

Антары отбивались как могли, но все было четно — псы словно не чувствовали боли. Хоть мечи и наносили им серьезные увечья, они продолжали нападать и падали только после нескольких десятков ударов.

Воинами овладела паника, люди ринулись в сломанные ворота. Для такой толпы, проход был слишком узким — началась толкотня, в которой хисы давили своих собратьев, не обращая внимания на их крики и мольбы о пощаде. Каждым двигал примитивный инстинкт выживания, страх перед их вождем давно ушел на второе или даже на третье место.

Тем временем часть псов, окружавших площадь, повернула обратно в город. С улиц поселения стали собираться люди, некоторые приносили небольшие стулья и располагались на площади, наблюдая за происходящим. Они смотрели представление, аплодировали и кричали, подбадривая своих защитников. Однако большинство антаров их даже не замечали — они обезумели, в их головах крутилась только одна мысль: “бежать”.

С каждой секундой толпа воинов становилась все меньше. Сейчас их количество не превышало полу тысячи. Трупы отважных воинов с жадностью пожирали раненые псы. С каждым укусом, их тела становились все сильнее, а смертельные раны затягивались за несколько минут.

Воины, выбравшиеся из этого проклятого города, бежали по полю вдаль, бежали к лесу, чтобы скрыться в нем, потеряться и забыть весь этот кошмар и больше никогда не возвращаться на эти земли. Однако их мечтам не суждено было сбыться: наперерез антарам неслась лавина собак. Когда до ближайших деревьев