Российской империи развевался над катером, черный орел с распростертыми крыльями выглядел угрожающе и торжественно. Хаген уводил наш катер к берегу острова, а конвой из пограничников плотно нас окружил.

Шведы постояли еще минуту. Затем офицер вскинул руку, отдал короткий приказ, и аэросани развернулись. Через минуту они ушли в туман.

— Ушли, — выдохнул Лева. — Все закончилось…

— Не спеши радоваться, — пробормотал я, глядя им вслед. — Сейчас придется объясняться перед нашими…

Глава 19

Аэросани пограничников Российской империи ровным строем двигались впереди, расчищая нам дорогу по льду. Их лыжи оставляли на поверхности подтаявшего льда глубокие борозды, но мощные моторы не давали застрять даже в самых сложных участках. Катер уверенно шел за ними, вздымая снежную пыль, а холодный воздух резал лицо, напоминая о том, что март в этих широтах не уступала февральским морозам.

— И эту деревню они называют столицей? — проворчал Аполлон, глядя на контуры городка.

Я стоял у борта, прищурившись в сторону горизонта, где уже маячили очертания Мариехамна. Город выглядел довольно угрюмо: заснеженные крыши низких деревянных домов, редкие в такую рань огоньки в окнах, морозные узоры на стеклах.

— Здесь население — всего тысяч десять. Да и сам городок — просто перевалочный пункт для паромов и яхт, — прозвучал голос с легким акцентом. — Так что да, считайте, это и правда деревня.

Я обернулся и встретился взглядом с Эриком, который, скрестив руки на груди, задумчиво смотрел на пограничников впереди.

— Как я понял, вы все здесь ребята непростые, — сказал он, покосившись на моих товарищей. — Маги такого уровня — точно из родовитых семей. Тем более подготовка у вас что надо, такое не скроешь. Значит, служивые. Лишних вопросов задавать не буду, не беспокойтесь. Но нам с Хагеном понадобится ваша помощь, как окажемся на имперской земле.

— Какая? — спросил Аполло.

— Нужно временное убежище. Прямо сейчас нам нельзя возвращаться в Швецию — слишком много шума мы с вами там наделали. Остальные из ячейки успеют смотаться, а вот наши с Хагеном физиономии слишком уж засветились…

Я кивнул, не задавая лишних вопросов. Эрик помог нам, и я не собирался оставлять его в беде.

— Разберемся, — сказал я, глядя на белую равнину, тянущуюся до самого шведского горизонта. — У меня есть нужные контакты. Главное — добраться до нашего непосредственного руководства и без сюрпризов доставить ценный груз.

Катер, ведомый Хагеном, уверенно шел вперед. Еще несколько минут, и мы должны были войти в бухту Мариехамна, столицы Аландских островов.

Как только катер остановился у причала, рев моторов аэросаней стих, сменившись звуками шагов и металлическим лязгом оружия. На борт тут же поднялись сотрудники имперской пограничной службы.

Вперед вышел невысокий и коренастый мужчина в темно-зеленом комбинезоне с шевронами своего ведомства. Судя по звездам на плечах — капитан. И финн. Взгляд его серых глаз окинул нас с ног до головы, мужчина недоверчиво прищурился.

— Капитан имперской пограничной службы Сааресто, — представился он. — Господа, ваше судно шло под имперским флагом, и мы были обязаны отреагировать. Однако нам не поступала информация, что данный катер направляется в наши территориальные воды. Мне потребуются объяснения. Вы не возражаете против досмотра?

Я усмехнулся. Что ж, это была вежливая обертка приказа, которому нельзя сопротивляться. Закон есть закон.

— Разумеется, капитан, — отозвался я. — Имейте в виду, что на борту нашего катера находятся имперский государственный преступник, двое норвежских сепаратистов и, кажется, с десяток видов разнообразного оружия и боеприпасы.

Пограничники замерли, у некоторых руки потянулись к автоматам.

— Вы сейчас серьезно? — спросил финн.

— У меня нет времени на шутки, — сухо ответил я и указал на своих товарищей. — Я и эти господа — подданные его императорского величества, состоящие на государственной службе. Двое норвежцев — наши сопровождающие и помощники. А преступник… Лучше обсудить этот вопрос в более спокойной обстановке.

Сааресто откашлялся. Затем кивнул своим людям, и они сразу же начали процедуру досмотра.

— Документы, — потребовал он, и в его голосе не было агрессии, но ощущалась суровость. — Мне нужно подтверждение.

Я полез в нагрудный карман куртки и вытащил плотный конверт, запечатанный сургучной печатью с гербом Министерства иностранных дел. Передал его капитану. Тот взглянул на печать, слегка приподнял брови, затем осторожно разорвал край конверта и принялся читать письмо.

Вокруг нас продолжалась проверка, пограничники начали выносить оружие, и норвежцы нисколько этому не препятствовали — парни понимали, что сейчас лучше не выпендриваться. Но стоило Сааресто дочитать послание, как он резко поднял руку.

— Немедленно прекратить досмотр. — Он уставился на меня, и в его глазах мелькнула тревога. — Мы сию минуту сопроводим вас к начальству. Ваш… преступник, он ранен? Требуется ли медицинская помощь?

Я покачал головой.

— Нет, его жизни ничто не угрожает.

— Тогда прошу за мной, господа. Поторопимся.

Я кивнул, жестом собирая своих людей. Аполлон и Лева подхватили Юрьевского, который проспал всю вечеринку со взрывами. Эрик и Хаген молча переглянулись и пошли следом.

Мы шли по улицам Мариехамна под конвоем, пробираясь через заснеженные и плохо расчищенные переулки. Архитектура города была скромной, по-скандинавски практичной: невысокие деревянные дома, строгие линии крыш, аскетичные фасады. Воздух пах морем и морозом.

Здание пограничной службы находилось на возвышенности. Это было двухэтажное строение из светлого камня с узкими окнами и скромной вывеской над входом. Внутри было так же строго и просто: серые стены, минимум мебели, запах бумаги и дешевого кофе.

Капитан Сааресто провел нас через длинный коридор, завел на второй этаж и остановился перед кабинетом, на двери которого значилось: «Начальник пограничной службы г. Мариехамн подполковник Зайцев Василий Архипович».

— Ждите здесь, — сказал он, затем постучал и скрылся за дверью.

Мы молча переглянулись. В коридоре стояли двое вооруженных пограничников, внимательно за нами наблюдая. Впрочем, эта парочка уже начала подозревать, что их сил будет недостаточно, реши мы действовать по-своему.

Минут через пять Сааресто вернулся и пригласил нас войти.

Кабинет подполковника Зайцева был простым, почти спартанским: тяжелый стол из светлого дерева, несколько стульев, шкаф с папками, карта архипелага на стене и угрюмый вид из окна на заснеженный порт.

За столом сидел мужчина лет пятидесяти, с квадратной челюстью, коротко стриженными седыми волосами и заспанными, но цепкими светлыми глазами.

Он внимательно посмотрел на нас, задержав взгляд на Юрьевском, которого волокли мои ребята, затем перевел его на письмо,