имеют химическую и нейрофизиологическую основу. С самого раннего возраста они подкрепляются предупреждениями, которые передают нам наши родители. Предрасположенность избегать больших потерь - полезное свойство.

Эти действия не являются результатом какого-либо расчета. Не только потому, что у нас нет ни времени, ни информации для расчета субъективной ожидаемой полезности, хотя это и важно. Но и потому, что, как подчеркивает Талеб, эволюция благоприятствует тем, кто выживает, а это не обязательно те, кто максимизирует ожидаемую ценность. Возможно, рациональный экономический человек вымирает, потому что никто не хочет с ним спариваться.

Если бы мы жили в простых, стационарных, маленьких мирах, то оптимизация и умение решать головоломки маленьких миров были бы ключом к эволюционному успеху. Но мы, в основном, не живем в маленьких мирах. В реальном мире экстремальные события - хвосты распределений - имеют значение для выживания. Когда неурожай или эпидемия чумы, выживают только самые приспособленные; но в обычной скучной жизни только самые невезучие или беспечные становятся жертвами авиакатастроф или партнеров-убийц. Средний человек погиб во время Черной смерти , но не погиб в дорожной аварии.

Эволюция наделила нас чертами и институтами, которые позволяют нам выживать, спариваться и передавать те же черты и институты нашим детям. И иногда эта потребность в выживании направляет нас на поиск наилучшего возможного результата, иногда - среднего, иногда - худшего. Но чаще всего мы просто пробиваемся через трудности. Пожарные, достижениями которых восхищался Клейн, не находили оптимальных решений, но снова и снова находили решения, которые были достаточно хороши. Рузвельт и Черчилль добились успеха таким же образом.

Для отдельного человека выбор стратегии, наиболее вероятной для успеха, максимизирует ожидаемый выигрыш. Но группа, состоящая из таких оптимизирующих особей, в конечном итоге будет уничтожена редкими бедствиями. В результате, группы, чьи гены доминируют, становятся теми, кто применяет "смешанные стратегии", варьируя среду обитания. Американский политолог Джеймс Скотт описывает реальность этого на примере истории "научного" лесоводства. Посадка "лучших" деревьев привела к монокультурам, которые со временем были уничтожены неизвестными ранее паразитами. Ирландская картофельная болезнь смогла опустошить сельское хозяйство страны, что привело к смерти не менее миллиона человек от болезней и голода, а также к значительной и длительной эмиграции с острова, потому что картофель был определен как оптимальная культура для условий страны, и поэтому производство продуктов питания в стране было плохо диверсифицировано. Люди стали лучше, потому что мы все разные, и потому что не существует единственного способа быть рациональным; мы благодарим за наше нынешнее состояние Святого Франциска, Оскара Уайльда, Стива Джобса и миллионы людей, которые стали квалифицированными специалистами в своих специализированных, но рутинных делах.

 

Уверенность и оптимизм

Как для приверженцев аксиоматической рациональности, так и для поведенческих экономистов оптимизм является "предубеждением", ведущим к ошибкам в расчетах субъективной ожидаемой полезности. Мы не уверены в этом. Адмирал Джеймс Стокдейл, американский морской офицер, который был заключен в тюрьму и подвергался пыткам во Вьетнаме, убедительно доказал эволюционную ценность уверенности и оптимизма. Военнопленные, не знавшие, что происходит во внешнем мире, испытывали душевные страдания от радикальной неопределенности наряду с физическими страданиями от жестокого обращения. Он заметил: "Вы никогда не должны путать веру в то, что в конце концов вы одержите победу - которую вы никогда не можете позволить себе потерять - с дисциплиной противостоять самым жестоким фактам вашей текущей реальности, какими бы они ни были". Стокдейл противопоставил свое собственное выживание судьбе тех, кто представлял себе конкретные результаты, которые приведут к их освобождению. Их моральный дух был подорван тем, что их прогнозы не сбылись.

Когда в 1940 году Великобритания оказалась перед угрозой немецкого вторжения, Уинстон Черчилль в одной из своих самых известных речей сказал парламенту: "Мы будем идти до конца. Мы будем сражаться во Франции, мы будем сражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш остров, какой бы ни была цена. Мы будем сражаться на пляжах, мы будем сражаться на плацдармах, мы будем сражаться на полях и улицах, мы будем сражаться на холмах; мы никогда не сдадимся". Как и Стокдейл, Черчилль был полон оптимизма, но не мог и не хотел определить основу этого оптимизма. Звонкая непокорность Черчилля перед лицом испытаний была результатом его непреклонной уверенности и веры в себя, а не результатом обдуманных рассуждений. Иногда, но только иногда, эта самоуверенность была оправдана. Она привела к его захватывающим подвигам в англо-бурской войне, его энтузиазму по отношению к такой губительной политике, как экспедиция в Галлиполи, и его постоянному и безуспешному обращению к игорным столам. Чрезмерная самоуверенность может быть опасной чертой политического лидера. Но в подходящих обстоятельствах - в 1940 году - оптимизм и уверенность Черчилля были жизненно важны.

Стив Джобс также не соответствовал общепринятому представлению о "рациональном" поведении в условиях неопределенности. Подобно тому, как Черчилль стал премьером, не имея конкретного плана, как будет развиваться война, Джобс вернулся в Apple, довольствуясь ожиданием "следующей большой вещи". Биограф Джобса, Уолтер Айзексон, пишет о "поле искажения реальности" своего героя. Эта фраза была взята из фильма "Звездный путь" одним из первых разработчиков программного обеспечения Apple, который определил подход своего генерального директора как "сбивающий с толку меланж харизматичного риторического стиля, несгибаемой воли и стремления согнуть любой факт, чтобы соответствовать поставленной цели" - характеристики, схожие с теми, которые были выявлены биографами Черчилля. Поразительно, однако, что в первой половине книги Айзексона, посвященной периоду до возвращения Джобса в Apple в 1997 году, содержится шестнадцать ссылок на "поле искажения реальности", а в оставшейся части - только три. Как прокомментировала газета "Нью-Йорк Таймс" после смерти Джобса: "До того, как его вытеснили в 1985 году, мистер Джобс был известен тем, что вмешивался в детали и ругал коллег... ... во второй период работы в Apple он больше полагался на других, больше слушал и доверял членам своих команд дизайнеров и бизнесменов".

Очевидно, что оптимизм продуктивен, но еще более продуктивен, если его сдерживать и направлять в нужное русло. Чрезмерная самоуверенность, как правило, является катастрофой за игровым столом, но жизненно важна для лидера, вдохновляющего товарищей по команде, коллег по бизнесу или войска. Великая речь Черчилля 1940 года была выражением его собственной личности и его собственных взглядов. Но она была произнесена перед парламентом и гораздо более широкой аудиторией. В тот решающий момент достижением Черчилля было убедить своих коллег по кабинету в необходимости и возможности продолжения войны, вдохновить британскую общественность и заверить другие страны -