Каменные плиты вспыхнули синим светом и чудовищной силы притяжение впечатало Наварону в пол, превратив ее лицо в кровавое месиво. Давление на тело оказывалось невероятное, словно весь мир обрушился на ее кости, превращая их в пыль. Кожа трещала и, казалось, вот-вот лопнет, вывалив все внутренности наружу. Ширма вальяжно развела руки, наиболее крупные куски потолка среагировали и поднялись в воздух.

– Не сме-е-е-й! – брызжа кровью, протянула десятник.

Шаман махнула руками и осколки устремились к Навароне, обрушившись на нее сокрушительным водопадом. Ширма равнодушно слушала неаппетитные звуки ломающихся костей, перемешанные с воплями девушки, и смотрела на озеро крови, растекающееся из-под камней.

– Я живу в этом зале последние двадцать лет. Неужели, ты думаешь, что я не подготовилась к незваным гостям, – спокойно спросила Ширма. – И, кстати, у меня на лице нет ни единой морщины, так что твои выпады безосновательны.

Из-под камней раздалось бульканье. Если Наварона и пыталась что-то произнести, сделать она этого не могла. Голосовые связки были уничтожены, как и само горло.

– Я уверена, что так просто дело не кончится. Посмотрим, какой по счету демон мне попался.

Ответа не последовало. На какое-то время, в Зале повисла тишина, как вдруг, кровь, обильно растекшаяся по всему полу, изменила свои свойства и начала втягиваться обратно под камни. Груда осколков, под которой была погребена Наварона задрожала и начала осыпаться.

– Вот как, – пробормотала шаман и в ее голосе промелькнула горечь, – Значит, демон номер Два, сама ракшаси, Тысяча Смертей, пожаловала в гости. Это будет непросто.

Насыпь разлетелась в пыль, пустив камни к потолку, наподобие фейерверка и взору шамана предстала ожившая Наварона. Кровь текла вверх по ее ногам и толчками вливалась обратно в ужасные раны на теле девушки. Кости срастались на глазах, рваные куски кожи с шипением прилегали обратно к плоти, безупречно, не оставляя шрамов. Последней встала на место челюсть и заново вырос откушенный язык.

– Сука – выпалила Нава, вытаращив новообретенные глаза на шамана. – Ты хоть представляешь, насколько это больно.

– Охотно верю.

– О, нет-нет. Я хотела просто сожрать тебя, но теперь ты так просто не отделаешься. Я зубами сниму с тебя кожу, старуха. Сантиметр за сантиметром. А потом задушу тебя твоими же кишками, мразь!

Наварона вопила и щелкала клыками, слюна капала с ее раскрытой пасти, стекая по груди.

– Как вульгарно. Женщина не должна так себя вести, девочка – фыркнула Ширма.

Наварона по-змеиному зашипела и дернулась в сторону шамана, но не смогла сделать и шага. Камни позади нее дернулись и загорелись синевой.

– Печать тяжести на полу, связывающие руны на камнях, а ты серьезно готовилась к моему приходу, – рассмеялась Наварона, – боишься меня, шаман? Правильно, я бы тоже себя боялась.

– Ты на удивление много знаешь о человеческих заклинаниях.

– Эти заклинания придумали давно и далеко не люди, старуха. Вы же, мразь людская, только красть и можете.

– Справедливо, – согласилась Ширма, – что ж, позволь мне показать кое-что оригинальное, авторское, так сказать.

Маленькая женщина развела руки в сторону и ловко провела ногой по полу, формируя круг.

– Честно, не думала, что еще найдется противник, который заставит меня исполнить полноценный танец. Но с тобой, демон, думаю, можно не сдерживаться. – сказал Ширма, продолжая изящно двигать руками.

Танец Ширмы был спокойный, размеренный, без лишних движений и драматических выпадов, за которые она часто ругала Тошу. Закончив, шаман сложила руки вместе и направила их в сторону скованной невидимыми путами Навароны.

– Имраил, Иебор и Трекасса, – торжественно произнесла Ширма, – направьте мой гнев.

Шаман опустила руки и выдохнула. Какое бы заклинание она не исполнила, оно отняло у нее силы. Наварона улыбнулась, предвкушая световое шоу с мощными взрывами и потоками магии, но вместо этого раздался тихий хлопок, и внезапно погас весь свет в зале, словно кто-то задул гигантскую свечу. Десятник почувствовала, как растягивается кожа на лице, сжимается желудок и появляется легкий привкус соли в рту. Симптомы, с которыми она была знакома, как никто другой.

– Портал? Серьезно? Столько пафоса, и все, ради того, чтобы меня куда-то перебросить, – расхохоталась Наварона, – ты, настолько страшишься остаться со мной наедине?

– Напротив, я переношу нас в более… приватное место. Нам предстоит долгая и продуктивная беседа, лишние уши нам ни к чему.

Голос шамана потонул в темноте, которая вдруг стала осязаемой и совершенно не пропускающей света. Наварона закрыла глаза и полностью отдалась во власть привычных ощущений. Сначала ее тело словно сжалось до размеров игольного ушка, затем разлетелось на миллиард кусочков, существовавших каждый по отдельности в то же время вместе, и собралось снова где-то вдалеке. Нава начала лететь. Сквозь материю, время, события, места и лица. Перед ее глазами за считанные секунды образовывались и рушились империи, происходили войны, катаклизмы, рождение и закат целых цивилизаций, ветер вздувал ее эфемерные волосы, океаны энергии бушевали, вскипали, замерзали, высыхали и снова заполнялись. Жизнь, смерть и цикл. Она наблюдала все и одновременно ничего. Все ее сознание стало единым с полетом, чувство абсолютной безграничной свободы, которое она так любила во время собственных перемещений в пространстве. В этот раз процесс ей показался ощутимо глубже, дольше и приятней. Наварона решила, что, в благодарность, она все же недолго будет мучить шамана. Выдавит глаза, вырвет руки, и, пожалуй, этим ограничится.

Переброс закончился. В летящем пространстве открылась отверстие, которое бесцеремонно выплюнуло Наварону на холодную шероховатую поверхность. Этот печальный безвкусный момент всегда завершал волшебное и по-своему прекрасное заклинание портала. Нава со стоном поднялась на колени и с удивлением обнаружила, что она по-прежнему окружена полной темнотой. Что было странно, учитывая, что солнце должно было уже подняться высоко. Наварона осмотрелась вокруг и не увидела ничего, кроме темно-серой поверхности, на которой она сидела. Каменистая, пористая, без какой-либо растительности, земля странным образом закруглялась на расстоянии примерно в два километра в каждом направлении от Навароны, словно она сидела на широкой вершине идеально круглого холма. Вокруг тяжелым покровом висела, непроглядная, иссиня-черная темнота.

– Как тебе вид? – бодро спросила Ширма, неслышно возникшая сзади. – Уверена, за тысячи лет, что ты оскверняешь этот мир своим присутствием, ты впервые смотришь на него с такого ракурса.

Голос шамана звучал странно, словно бы отражался в глубоком пустом колодце. Видимых источников освещения не было видно и все же абсолютной темноту назвать было нельзя. Нава легко могла рассмотреть собственные руки и Ширму, стоящую рядом с ней с равнодушным выражением лица. Небо было черным, такой девственно чистый черный цвет, Наварона видела впервые, ни луны, ни звезд и все же, ее не покидало ощущение, что ночь еще