Сначала я не понимаю, что передо мной, но потом до меня доходит: Камень Видения показывает мне их истинный облик.

Я вижу Адалин в её белом комбинезоне. Она улыбается мне, и её золотые крылья мерцают, как матовое стекло. Я вижу солдат-фейри в блестящих серебряных доспехах, высоких и суровых. И я вижу королеву фейри, нестареющую, гордую и красивую.

Я ищу глазами Горгомота, но его здесь нет. Наверное, это хорошо. Пусть немного побудет лягушкой и почувствует, каково это – быть амфибией. Это могло бы даже пойти ему на пользу.

Я тянусь к магии, и она вливается в меня, струясь сквозь Камень Видения, как раскалённый добела огонь. Мерцающие фигуры светятся всё ярче и ярче. Теперь я вижу их всех. Их много, сотни, они как статуи в лунном свете, каждая деталь резкая и ясная.

Я всматриваюсь в их лица, изучаю их, запоминаю. А потом, когда последний образ фиксируется в моей памяти, как выгравированный лазером портрет, я выпускаю магию и шепчу:

– Трансмутируйся!

Магия вырывается из меня, сопровождаемая высокой чистой нотой, подобной перезвону хрустального колокольчика. Она проносится по залу, словно волна белого огня, и исчезает.

Несколько мгновений ничего не происходит.

А потом всё вокруг начинает меняться.

Глава 26

Всего лишь миг назад тронный зал был полон лягушек, а в следующий он уже полон фейри.

Большинство из них – воины, высокие суровые зимние фейри в сияющих серебряных доспехах. Но есть и другие, королевские придворные, летние и зимние фейри в пышных нарядах, способных посрамить Царство Дракона. Они стоят молчаливыми рядами и смотрят на меня так, будто только что стали свидетелями некоего чуда. И знаете что? Похоже, так оно и было. Я это к тому, что все они целы и невредимы, и ни у одного не видно ни малейшего признака превращения в скамеечку для ног.

Посреди безмолвной толпы, рядом со своим хрустальным троном стоит фея, ради которой мы проделали весь этот путь. Зимняя королева фейри.

Она высокая, спокойная и величественная. Её присутствие наполняет зал атмосферой абсолютной власти.

При одном только взгляде на неё мне хочется сделать реверанс. Но я сопротивляюсь этому желанию – ведь, как любит повторять дедушка, чародеи никому не кланяются. Вернее, только королевским особам и только по собственному желанию.

На королеве серебристо-серое платье, похожее на ледяной ливень. Её волосы ниспадают до пола великолепным каскадом. Они такие белоснежные, что, просто глядя на них, можно ослепнуть. Она поворачивается в нашу сторону, но прежде чем успевает что-то сказать, с другого конца зала доносится шорох крыльев, и знакомый голос кричит:

– Уэнсдей! Альфи!

В зал, в ореоле тепла и света, влетает золотистая фея.

Это Адалин.

Улыбаясь, как восход солнца, она стремительно летит через весь зал и приземляется перед нами.

– Я знала, что вы справитесь! – говорит она, крепко обнимая нас с Альфи. – Я просто знала это!

У меня от волнения сжимается горло, на глаза наворачиваются слёзы. Я легонько обнимаю её, чувствуя, как от неё радостной волной растекается летняя магия.

Затем слышен какой-то шорох, и что-то щекочет сзади мое колено.

Я смотрю вниз. Там, где стоит Адалин, вокруг её ног из голого камня прорастают полевые цветы. Их бутоны колышутся над полом тронного зала красочным, благоуханным ковром. Через считаные секунды весь тронный зал покрывается цветами. Фейри изумлённо смотрят на них, а Зимняя королева одобрительно кивает.

– Нельзя ли поосторожнее? – спрашивает Брюс и громко чихает. – У некоторых из нас аллергия.

– Извините. – Адалин улыбается и делает широкий взмах рукой. Цветы перестают расти. – Я ещё не до конца овладела всеми тонкостями летней магии.

– Принцесса, – шепчет дедушка, делает шаг вперёд и отвешивает галантный поклон.

Я хмурюсь.

– Дедушка! – Он же знает: Адалин не любит, когда её так называют.

Но Адалин улыбается и касается моей руки.

– Ничего страшного. – Она поворачивается к дедушке и любезно кивает в ответ. – Защитник Уикс! – говорит она тихо, но проникновенно, и её голос разносится по всему помещению. – От имени Зимней королевы и народа Фейри я благодарю вас за вашу службу. Вы настоящий друг Царства Фейри. Ваши действия не будут забыты.

Дедушка с гордым видом расправляет плечи.

– Спасибо, ваше высочество. И, э-э-э… – Он колеблется. – Спасибо, что вытащили меня из того ужасного аквариума. – Он смущённо улыбается Адалин, а затем его тёмные глаза становятся серьёзными. – Адалин, – тихо говорит он. – Я не знаю, непогрешима ли Корона Судьбы, но одно я знаю точно. Ты – великолепная Летняя принцесса.

– Верно, верно! – громко говорит Брюс, и Адалин смущается. Кончики её заострённых ушей становятся зелёными.

Дедушка откашливается.

– Теперь, если вы меня извините, я должен посоветоваться с королевой. – Он снова кланяется и уходит, оставляя нас троих.

Вернее, троих с половиной, считая Брюса.

– Значит… – говорю я, нарушая тишину. – Ты решила стать Летней принцессой.

Адалин кивает.

– Это прикольно. Я всё ещё не чувствую себя принцессой, но… Эта летняя магия… Она не напрягает, понимаешь? – Она нервно смотрит на нас. – Она как будто часть меня.

– В этом вся ты, Адалин, – говорю я и снова обнимаю её. У неё волосы пахнут цветами и солнечным светом.

Альфи энергично кивает.

– Абсолютно.

– И если это делает меня Летней принцессой, то… – Адалин корчит гримасу. – То, наверное, я она и есть. – Она смотрит на Альфи, затем на меня, цепко вглядываясь в наши лица. – Вы согласны?

Альфи смотрит на неё так, будто она только что спросила у него, является ли пять простым числом.

– Конечно, согласны.

– На все сто процентов, – добавляю я. – И знаешь что? Возможно, не имеет значения, как люди называют тебя. Возможно, единственное, что имеет значение, – это то, что ты делаешь.

Альфи улыбается мне.

– Об этом нам рассказал наш друг.

– Да неужели? – Адалин улыбается. – Похоже, она – крутой друг.

– Это точно, – говорю я.

Альфи кивает.

– Наикрутейший.

– Угомонитесь, болтуны, – бормочет Брюс. – К нам идут.

Я поднимаю глаза и вижу, что в нашу сторону направляется дедушка в сопровождении высокой элегантной королевы фейри. Когда она ступает на полевые цветы, их покрывает тонкий слой инея, отчего они становятся ещё красивее, как будто присыпанные крошечными бриллиантами.

Внезапно все мои мысли занимает моя грязная школьная форма, перепачканная маслом и ягодами. Я смотрю на себя и тщетно пытаюсь оттереть пятна. И вдруг, к своему ужасу, вспоминаю, что Корона Судьбы всё ещё у меня на голове. Я рывком снимаю её. Моя непокорная прядь тотчас выскакивает на свободу, но сейчас нет времени беспокоиться об этом. Перед нами