Дедушка откашливается.

– Ваше Величество, позвольте представить моих учеников, Уэнсдей и Альфи.

Королева улыбается, и мы с Альфи стоим в неловком молчании.

– Это та часть, где вам положено кланяться, – цедит сквозь зубы Брюс таким громким шёпотом, что его наверняка слышно из космоса.

Мы кланяемся. У Альфи, как обычно, это получается гораздо лучше, чем у меня.

Затем я выхожу вперёд, держа корону.

– Э-э-э… Мы хотели вернуть её вам, ваше величество.

Королева фейри берёт у меня из рук корону и с высоты своего роста улыбается мне. Её глаза бледно-голубые, как самые дорогие бриллианты. Они на миг задерживаются на моей пряди голубых волос, которая нарочно выбрала этот момент, чтобы повиснуть над моим правым глазом.

Ну-ну. Спасибо, волосы. Я пытаюсь спрятать непокорную прядь за ухо, но она снова выскакивает, как снабжённая пружиной макаронина.

– Спасибо, дитя моё. – Королева возлагает корону на каскад своих белоснежных волос. Камень Видения на мгновение ярко вспыхивает, затем снова становится прозрачным. – Я вижу, что вы проделали долгий путь и через многое прошли, чтобы вернуть мне корону, и я благодарю вас обоих. Но я чувствую, что вам не терпится уйти. Неужели в этом есть необходимость?

– Извините, ваше величество. Просто…

Королева изящным жестом останавливает меня.

– Мастер Уикс объяснил, что у вас троих есть важное дело в Царстве Людей.

Я бросаю быстрый взгляд на дедушку. Мне казалось, что после побега Горгомота и нескольких часов в облике лягушки он забудет о наших планах на ужин. Но, видимо, не забыл. Он подмигивает мне и еле заметно улыбается.

– Гм, верно, – бормочу я.

– Это суперважно, ваше величество, – поддакивает Альфи.

Королева улыбается.

– Тогда прощайте, вы оба. – Почему-то я не могу избавиться от чувства, что она точно знает, зачем нам нужно домой и почему это так важно. – Ступайте с моей благодарностью и моим благословением, – говорит она, – и поскорее возвращайтесь к нам.

– Спасибо, ваше величество. – Я пытаюсь изобразить ещё один поклон, и на этот раз он получается не таким отстойным. – Мы непременно так и поступим.

Альфи тоже кланяется, элегантно, как обычно.

– Всенепременнейше, ваше королевское величество.

Затем нас снова обнимает Адалин.

– Желаю вам хорошо провести время, – говорит она. – И думаю, я вас снова увижу?

– Какие могут быть вопросы, – отвечаю я ей.

– Не могу дождаться, – улыбается Альфи.

Дедушка берёт Брюса, и я провожу по воздуху Рубиновым кольцом, открывая мерцающий портал, который перенесёт нас домой.

Прежде чем шагнуть в него, я оборачиваюсь и смотрю на дедушку, Альфи и Брюса. Затем – на Зимнюю королеву, Адалин и всех фейри и думаю обо всех безумных событиях сегодняшнего дня. Внезапно моё сердце становится лёгким, словно перо дракона.

– Пора на ужин, – говорю я.

– Да, детка! – ликует Альфи. – Наконец-то. Я голоден как волк!

И знаете что? Я тоже.

Глава 27

Дедушка с Брюсом и мы с Альфи выходим из портала в мою спальню.

Дом, милый дом. Моя сторона комнаты выглядит так, будто кто-то обыскал библиотеку, станцевал на моей незаправленной кровати, а затем привёл в порядок мой гардероб. Потому что если и есть что-то, чего я терпеть не могу, так это раскиданные по комнате вещи.

Другой конец комнаты отведён Спайку, моей ящерице, живущей в роскошном стеклянном королевстве, которое я обустроила специально для него. В его огромном многоуровневом террариуме есть плоские камни для солнечных ванн, сухой песок для копания, прохладная вода для купания и, конечно же, удобный гамак для ленивых дней, когда ящерице хочется просто расслабиться.

Спайк поднимает голову из гамака.

– Привет, Уэнсдей! – говорит он.

– Привет, Спайк! – отвечаю я.

Спайк вальяжен и спокоен, даже по меркам ящерицы. Некоторые люди удивляются, что он может говорить, но мне непонятно, почему это их удивляет. Ведь можно же научить говорить птицу, разве не так? А мозги Спайка – это вам не птичьи мозги.

Он быстро высовывает язык.

– Мучной червь?

– Нашла время для ухода за домашними животными, – ворчит Брюс.

Я невольно улыбаюсь. Мы промчались через половину Девяти Царств, чтобы вовремя успеть на ужин. Но у меня всегда найдётся несколько секунд для моего питомца.

– Конечно, Спайк.

Пока я кормлю свою ящерицу, Альфи приоткрывает дверь спальни. Внезапно мы слышим на кухне гул взрослых голосов. И детский смех на заднем дворе. Семья Альфи уже здесь!

Я сглатываю застрявший в горле ком, причём не только потому, что вижу, как Спайк уплетает мучных червей.

Дедушка поправляет перед зеркалом плащ, критическим взором оглядывает нас с Альфи и качает головой.

– Так не годится. Expurgo spiritum!

Чары Очищения вырываются наружу. Через мгновение наша школьная форма становится сухой и чистой, обувь – блестящей, а волосы – идеально уложенными, будто мы только что вышли из парикмахерской

Дедушка кивает.

– Так намного лучше.

Альфи поправляет свой счастливый платок и на всякий случай трогает свои вновь невероятно красивые волосы.

– Эй, Уэнсдей, – говорит Спайк, когда я закрываю его кормушку. Это его способ поблагодарить за ужин.

– Эй, Спайк, – говорю я в ответ. Это мой способ сказать, что мучные черви закончились.

Затем я делаю глубокий вдох. Ну что ж, пора.

Мы с Альфи переглядываемся. Дедушка засовывает Брюса в складки плаща.

– Вперёд и с песней, – говорю я, выхожу за дверь и шагаю по коридору.

Что ж. Я выдержала испытание смертельной машиной для игры в пинбол Создателя Хаоса. Я чудом избежала растворения в хищном грибке. Я даже сразилась с самым злым колдуном нашего времени. Так что можно подумать, что съесть приготовленное папой тайское карри будет легко.

Вы ошибаетесь. Это мучительно. Но дело не в еде. Папа готовит восхитительно, а мама прикрыла пригоревшие кусочки безе сливками. Что ещё лучше, няня Альфи тоже там, и она приготовила сладкое чури, при одной только мысли о котором у меня заранее текут слюнки.

И дело не в том, что наши родители невежливые. Мы все ведём себя наилучшим образом. Альфи сама учтивость, когда передаёт соль. Я жую с закрытым ртом. Даже дедушка производит в меру хорошее впечатление обычного родственника. Он пока не взорвал ни одного столового прибора.

Но как только чури исчезает в наших желудках, братьям и сёстрам Альфи разрешают поиграть на улице. Но мы с Альфи не можем подняться из-за стола.

Это потому, что наши родители продолжают сидеть за ним. И мы вынуждены сидеть вместе с ними.

Потому что чем дольше они говорят, тем больше мы беспокоимся, что они могут обнаружить нечто странное. Например, правду, стоящую за нашими долгими дневными тренировками с дедушкой. Или истинную причину того, почему у нас ухудшилась успеваемость. Или то, что