богатый архив, Ингрид отыскала ключи третьего, максимально возможного допуска, имевшегося у нее в наличии, и сгенерировала сигнал безусловного подчинения, одновременно давая команду своей личной убер-группе штурмовиков приготовиться к абордажу. Но отослать его не успела.

Через две минуты бездействия по установленному каналу связи одномоментно, практически без раскачки, на виртуальную станцию обрушилась сокрушительная цифровая атака сотен боевых вирусов.

Совершенная защита виртуальной станции пала в считаные доли секунд. Штатные программисты звездолета и даже сама Ингрид оказались к этому совершенно не готовы. Если бы не заранее принятые меры, то быть бы большой беде.

Станция виртуальной реальности, рассчитанная как раз на такое, тем не менее крошилась под напором вредоносных программ, как написанных рукой человека, так и созданных высшей кибернетической нежитью. Через пять минут ее внутреннее наполнение было смято, искручено и полностью захвачено. Все было сделано в высшей степени элегантно и даже, можно сказать, красиво.

– Всему экипажу циркулярно. Прекратить всякое движение и регламентные работы. Мы имитируем полную недееспособность. Боевым контрабордажным командам приготовиться действовать.

– Начинаем моделировать полное поэтапное отключение систем жизнеобеспечения звездолета.

– Виртуальной оболочке пока удается обмануть атакующих и сдерживать натиск агрессивных штаммов, – доложились технари из группы информационной безопасности.

– Сдавайте тихонько позиции. Пусть думают, что звездолет скоро превратится в груду неуправляемого железа.

– Внимание. Есть визуальный контакт. Начинаю фиксировать движение по левой стороне сокрушителя минных полей.

– Идентификация? – Ингрид держала руку на пульсе, стараясь особо не вмешиваться в работу своих профи.

– Три высшие кинежи со свитой. Численность группы в пятьдесят техноустройств.

– Кто они такие, черт возьми? – не сдержал своих эмоций человек, капитан грузовоза.

– Достойная загадка… – отозвалась Ингрид. При этом даже совокупность ее знаний устройства звездолетов, тактики штурмгрупп и контрабордажных команд не помогла кинежи сообразить, куда и зачем движутся захватчики.

– Высших брать только живыми. – Ингрид чуть отвлеклась от происходящего, использовав треть своих вычислительных мощностей на анализ происшествия. Не повредит ли это событие намеченному графику проведения операции «Вечная молодость».

– Гарантирую, что у противника не будет даже шанса причинить хоть какой-то вред звездолету. – Командир десантной секции Дуглас Сполдинг, высоченный детина, со своими двумя метрами роста и ста десятью килограммами сплошных мышц был настоящей машиной для убийств. Его уважали даже высшие кинежи, специализировавшиеся на рукопашном бое.

Ингрид сознательно назначила Сполдинга старшим абордажной команды, несмотря на глухой ропот своих ручных боевиков-кинежей.

Этот грубый, жесткий, сильный и невероятно мужественный человек при ближайшем рассмотрении оказался настоящим тонким психологом, знатоком человеческой души и законов-закономерностей поведения кинежи, особенно генетически врожденного инстинктивного поведения. Мало того, он оказался подлинным знатоком анатомии и физиологии человеческого тела и организма, а также увлеченным экспериментатором в поисках слабых мест конструкции кибернетических тел боевых особей кинежи.

Сполдинг подобрал в свою команду самых отъявленных отморозков. И его слова очень редко расходились с делом. Сейчас он отдавал быстрые и резкие приказания, словно знал наперед действия захватчиков.

– Инерционные сети[9]. Высоковольтовый генератор помех. Импульсные разрядники. Живее… – Дуглас Сполдинг сыпал перечнем необходимого, по его мнению, оборудования и стягивал свои команды абордажников к месту вероятного прорыва.

Ингрид особо не контролировала ход операции захвата. На звездолете располагалось более трехсот высокоуровневых кинежей, не считая высших и абордажников-людей. А уж технонежити (низших) было просто без счета. Так что в самом крайнем случае нападавших банально закидают телами. «Бог всегда на стороне больших батальонов», – всплыла в памяти древняя поговорка.

Сполдинг дал агрессорам взломать причальный шлюз и позволил втянуться в отсек, где располагались спасательные капсулы резерва, а затем привел в действие все свои заготовки.

Одновременно по нападавшим был нанесен удар сплошным полем помех, импульсными разрядниками, губительными для узлов и сочленений низшей кинежи, электронными и светошумовыми гранатами. Затем захватчиков забросали инерционными сетями, которые так просто было не разорвать и не разрезать. Ударным группам практически не пришлось стрелять. Через одну минуту и сорок секунд поступил доклад: «Захват состоялся».

– Потери?

– Нет. По вашему приказу высших разделили и направили под усиленной охраной в спецблок номер восемь.

– Отличная работа. Пленных поместить в экранированные камеры и зафиксировать. Попробуйте установить, кто у них главный.

– Принято.

– Высылайте команды для ремонта. Мы выбиваемся из графика. – Ингрид помедлила, оценивая степень риска, и все-таки распорядилась: – Досмотровую группу отправить на останки тральщика. Только поаккуратней там. – Что с вирусами? – вспомнила она про отложенный сигнал высшего приоритета.

– Ведем перманентную борьбу. Очень сильные у них спецы. Мы еле-еле давим.

– Отправить по каналу связи этот код. – И кинежь скинула сгенерированное послание своим электронщикам.

– Атаки прекратились. Просят прибыть на погибший звездолет за ценным грузом, – доложил чуть удивленный главный по противодействию техническим разведкам.

– Дуглас, твоим мальчикам есть работа, – вновь обратилась Ингрид к своему ручному терминатору. – С соблюдением максимальных мер предосторожности.

Спустя два часа досмотровая группа вернулась на грузовоз обратно без какого-либо видимого результата. И лишь крайне внимательный наблюдатель смог бы отметить, что число вернувшихся не совпадало с числом убывших ровно на одну единицу.

Ингрид, получив доклад от группы, обыскавшей полуразрушенный тральщик, чуть не впала в состояние, которое человек смог бы охарактеризовать как шоковая кома. Ее вычислительные мощности банально не справились с полученной информацией.

К ней в руки попал удивительный экземпляр кинежи. Он носил редкое среди высшей кибернетической нежити звание «фамилиар», то есть относился к той категории высшей кинежи, которая вела обычную жизнь за пределами коммун нежити, маскируясь под человека, по сути являясь спящим агентом. Весь фокус был именно в том, чьим он был агентом или, точнее, фамилиаром. Если верить сведениям, которые он изволил предоставить, то этот высший экземпляр кинежи исполнял личное поручение легендарного конструктора Нагельсманна. И наотрез отказывался сообщить цель этого поручения, требуя разговора с самым старшим.

Нагельсманн прославился созданием синтетических оболочек для кинежи. Из его мастерской выходили настоящие шедевры – как оболочки, неотличимые от человека, так и боевые конструкты, наделенные уникальными функциями.

Но разорваться Ингрид не могла. Операция была однозначно важнее такой ценной находки. Времени на общение не было от слова совсем.

Хоть семичасовая задержка никак не сказалась на графике движения грузовоза, для наверстывания потерянного времени пришлось значительно увеличить скорость движения и, возможно, привлечь ненужное внимание – куда это так спешит, в сущности, обычный контейнеровоз.

Однако маленькая толика риска была необходима. План требовал строжайшего соблюдения временных интервалов. Слишком много надежд возлагалось на эту операцию. Поэтому точно в назначенный час, строго по расписанию, исполинская туша контейнеровоза прилипла к хабу № 210 грузового терминала Анкоридж, самого крупного перевалочного порта на орбите Садахабии.

Дальше начался форменный апокалипсис местечкового значения. Роботизированные платформы выстроились в живую очередь к