– Значит, твоему организму нужен сон, если он сам засыпает, – терпеливо объясняет Соня.

– Я вас провожу, – расплачиваюсь за обед и иду следом за девочками. Мне кажется, я не в силах их отпустить. В груди печет от несправедливости. У нас же могла быть семья, уже давно. И Мали сейчас могла бы называть меня отцом. Так хочется сказать ей правду, чтобы она посмотрела на меня не как на чужого дядьку, а как на родного человека.

Мали выпархивает из кафе первой и идет по плитке, четко пытаясь переступить через одну. Мы с Соней идем чуть поодаль. Я протягиваю ладонь и слегка поглаживают ее руку тыльной стороной. Так соскучился, что не могу отказать себе в этой малости.

– Почему ты развелся?

– Я ее не любил, – отвечаю честно.

– А зачем женился тогда? – Соня непонимающе распахивает глаза.

– Одному было плохо, – пожимаю плечами, – но оказалось, что с нелюбимым человеком рядом еще хуже.

– Понимаю, – она печально улыбается и отводит глаза.

– Я бы хотел познакомиться с Мали поближе, узнать ее, – перехватываю Сонину ладонь, – ты не против, если я приду завтра? Мы бы погуляли?

Соня учащенно дышит и останавливается, смотрит на Мали, которая кружится вокруг себя и махает единорогом.

– Ренат.

– Я не обижу, Соня. Больше никогда, – на секунду притягиваю ее к себе и втягиваю любимый запах. Отпускаю сразу же и отступаю.

– Приходи, – Соня отмирает, – мы будем гулять в это же время.

– Ура, ты завтра придешь. А Тима возьмешь?

– Нет, солнышко. Ренат будет один.

– Ну ладно, – маленькая принцесса надула губки.

– Если захочешь, сходим завтра покататься на кораблике или в настоящий парк аттракционов, – пытаюсь я отвлечь дочку от мыслей о Тимофее.

– В парк и мы запустим воздушного змея. Тим купил, – радуется она.

– Хорошо, обязательно запустим, – улыбаюсь Мали, и мы с Соней идем дальше к гостинице.

– У меня почти устали ножки, – у входа жалуется малышка и зевает, – единорог хочет спать, придется его уложить.

– Как скажешь, – улыбается Соня и прижимает дочку к себе. На меня она уже смотрит не с такой тревогой как раньше и это радует. Мы сможем найти общий язык. Я постараюсь.

– Пока Мали, пока Соня, – провожаю обеих до лифта в холе и с болью смотрю, как за ними смыкаются двери.

Уже считаю минуты до завтрашней встречи.

Вчерашняя встреча с Ренатом так много всколыхнула в моей душе. Воспоминания о нас с ним стали оживать с новой силой. Его прикосновения и запах будоражат и заставляют сожалеть, что я упустила шанс на счастье с Ренатом. Надо было рискнуть, еще тогда. Не улетать, а вернуться к нему. Но прошлого уже не вернуть, остались только сожаления.

А Мали… как горят его глаза, когда они рядом. Как завороженно он наблюдает за дочкой, ловя каждый взгляд и движение. Пытается наверстать все, что упустил. Все, чего я его лишила.

– Готова? – смотрю на дочку, которая сегодня выбрала фиолетовый комбинезон с крылышками и серебряные босоножки.

– Да, – Мали вприпрыжку направляется в сторону выхода.

– Тебе понравился Ренат? – спрашиваю, как бы между прочим, пока сама обуваюсь.

– Он милый, но Тим мне нравится больше.

– Это потому что ты давно его знаешь, – чувство вины опять начинает потихоньку меня грызть. Тим так любит Мали, а она его. Но оставить в ее жизни обоих вряд ли получится.

Всю ночь не могла сомкнуть глаз, думала о том, как сказать Мали правду о том, что Ренат ее отец. И все равно ничего не решила.

– Идем, нас уже ждут, – смотрю на экран мобильного, где появилось сообщение от Рената. Он уже в холе и ждет нас.

– Отлично.  А если я передумаю и захочу покататься на кораблике, мы можем не ехать в парк?

– Думаю да, – двери лифта распахиваются и Ренат встречает нас прямо за ними. Опять взволнованный. Сегодня на нем джинсы и белая майка, в руках букет.

– Это тебе, – он передает мне большой букет белых роз, – и тебе, – присаживается и протягивает один цветок Мали.

– Спасибо, – дочка берет цветок и утыкается в него носом, – вкусно пахнет. Мы с мамой решили плыть на кораблике.

– Хорошо, – Ренат поднимается и встречается со мной взглядом. А я опять не знаю, куда себя деть. Все время хочется начать объясняться и извиняться. Но слова все так и стоят в горле комом.

– Я оставлю цветы, и пойдем, – передаю букет девушке на ресепшене и прошу поставить в воду в моем номере.

– Поедем на моей? – Ренат оборачивается ко мне на парковке, – я поставил автокресло.

– Хорошо, – невольно улыбаюсь, он обо всем подумал.

– А какой там кораблик? – Мали ерзает в автокресле и рассматривает Москву из окна.

– С деревянной палубой и открытой террасой, тебе понравится.

– Отлично, Мали хотя бы рассмотрит город поближе, мы очень редко тут бываем.

– Не жалеешь, что переехала в Питер?

Нет, – пожимаю плечами, – мне даже кажется, что он мне больше подходит. В Питере больше душевности, что ли. Москва слишком торопливая для меня.

– Ты очень изменилась, – Ренат задерживается на моих губах и быстро переключается на дорогу.

– Да, – я оглядываюсь на дочку на заднем сиденье, проверяю все ли у нее в порядке. Я давно перестала быть максималисткой, пересмотрела свои взгляды на многие вещи. Повзрослела. Думаю та Соня, что была замужем за Ренатом и я сейчас – это два разных человека.

– У тебя потрясающая девочка, – он смотрит на Малику в зеркало заднего вида.

– Спасибо, я очень стараюсь быть хорошей мамой, – виновато отвожу глаза и смотрю перед собой. Потрясающая девочка не только у меня. Она у нас.

– Всегда знал, что так и будет, – моей ладони касается тепло, и я смотрю, как Ренат осторожно водит пальцами по ней. В его голосе нет упрека или злости, скорее поддержка, и это дает мне надежду, что мы сможем мирно все решить и как-то наладить жизнь.

Кораблик сразу понравился Мали. В Питере таких много, но в этом был большой сухой бассейн с шариками под открытым небом. Так что он однозначно стал ее фаворитом.

Вокруг нас сновали семьи с детьми и парочки, тоже во все глаза рассматривающие панорамы Москвы. Я и сама немного залипла. Слишком редко бываю в городе, который когда-то был мне родным. Единственное, что все еще держит меня здесь – это мастерская отца. Все никак не соберусь ее продать, не могу. Наверное, оставлю для Мали. Кто знает, возможно, в будущем она выберет Москву для себя.

– Мали очень похожа на тебя, – убираю с лица волосы, которые растрепал ветер и перевожу взгляд с резвящейся в шариках дочки на Рената, который сидит рядом со мной на деревянной лавочке у борта прогулочного корабля.