Я фыркнула:

– Шурочка – это та самая анаконда, для которой я скупала по всему городу стограммовых мышей!

– Удавка? – по-своему поняла Ирка.

– Удавка – это то, чем душат, а Шурочка – невеста Мурика, – обиженно поправил Венька. – Я надеюсь, у них семья будет, любовь и все такое прочее, шуры-муры, понимаете? Шура и Мура, шуры-муры!

– Так это был каламбур! – мрачно хмыкнула я. – Ха-ха! Как смешно! Юморист ты, Венька. Однако! Шуры-муры, надо же такое придумать!

– Мура, значит, – удовлетворенно кивнула Ирка. – Ничего, нормальная кличка. А то я уже боялась спросить, каким будет полное имя, если сокращенное – Мурик. Мне почему-то в голову приходило только одно: Мурло!

Венечка побагровел, а я злорадно захохотала.

– Кто планировал операцию? – сдерживая гнев, пугающе тихо поинтересовался Аркадий Валентинович неизвестно у кого.

В кабинете хозяина толпился народ, но тишина стояла такая, что слышно было, как сладко сопит спящий в клетке любимец Аркадия Валентиновича – пушистый хомячок Диоген. Димуля Морозов незаметно поморщился. «Кто планировал операцию»! Да никто ее не планировал, идиот Жора проявил инициативу и создал дополнительную проблему. Впрочем, эту проблему братья Милосские уже решили.

– Я спрашиваю, чей был план? – продолжал допытываться шеф.

– Это покойник расстарался по собственному почину, – подал голос нагловатый Бармалютка.

– Не беспокойтесь, шеф, с его стороны сложностей больше не возникнет, – поспешил вмешаться Морозов.

Аркадий Валентинович внимательно посмотрел на него, и Димуля многозначительно кивнул в ответ.

– Хорошо, – шеф побарабанил пальцами по столешнице. – Но кто теперь сделает работу?

– В смысле, мокрое дело? – снова встрял грубоватый Бармалютка. – А мы с Мелюзгавриком и сделаем, у нас уже есть план!

Теперь поморщился Мелюзгаврик, до того тихо сидевший в углу кожаного дивана. «У нас есть план!» Ну да, план есть, но Бармалютка к его составлению не причастен. Он, правда, исправно бегал по поручениям, не задавая лишних вопросов, собирал нужную информацию, но роль мозгового центра, как обычно, выполнил сам Мелюзгаврик.

– Могу ли я с этим планом ознакомиться? – Аркадий Валентинович продолжал смотреть на Димулю.

– Зачем вам это надо, шеф? – опять влез Бармалютка. – Меньше знаешь – крепче спишь!

Димуля тонко улыбнулся: он лучше других понимал сложную натуру хозяина. Шеф очень осторожен, даже труслив, под влиянием эмоций способен на непродуманные поступки, но в то же время фантазия у него невероятная, просто великий комбинатор! Нетривиальные ходы в бизнесе всегда были его сильной стороной, достаточно вспомнить, с какого оригинального пассажа началась его коммерческая деятельность…

– И все же я хочу послушать, – наградив Бармалютку ледяным взглядом, шеф скрестил руки на груди.

Димуля едва не фыркнул: подумаешь, Наполеон Бонапарт! Однако удержался и лишь кивнул выжидательно молчащему Мелюзгаврику, приглашая его вступить в беседу.

Венька живо домчал меня до ГУВД, но по дороге я еще успела сунуть ему под нос список и спросить, не знает ли он кого-нибудь из перечисленных в нем граждан. Оказалось, очень даже знает!

– Вот это Эдуард Харитоныч, – Венька на ходу ткнул пальцем в строчку и накрыл их сразу три. – Отличный дядька, бывший мой преподаватель, куратор нашей студенческой группы, давно уже пенсионер. Он нынче фермерствует где-то в пригороде, а в Екатеринодар наезжает раз в неделю, возит плоды своих крестьянских трудов в собственный ресторанчик. «Маугли» называется. Не была? Зайди как-нибудь, не пожалеешь…

– Непременно, – отмахнулась я. – Ты внимательно посмотри, может, еще кто из твоих знакомых сюда затесался? – Я трясла списком перед Венькиным лицом, загораживая ему вид через лобовое стекло.

– Убери ты свою шпаргалку, – Венька отклонился влево. – Ну, еще одного вроде знаю. Там, внизу, некто Объемов, инициалы, извини, не запомнил. Есть у меня один знакомый с такой необычной фамилией, Яшка его зовут, а отчества я не знаю. Этот Яшка – хозяин передвижного зооцирка, который приезжает к нам дважды в год, весной и осенью.

– Спасибо тебе, Венечка! За эту информацию я прощаю тебе подметного змея! – Послав воздушный поцелуй возлежащему на заднем сиденье Мурику, я выпрыгнула из машины, на ходу выудила из сумки карточку аккредитации и, зажав ее в одной руке, а пластиковый пакетик с зажигалкой – в другой, ворвалась в Управление.

Турникет на входе закрутился, как вентилятор, так что сонного дежурного едва не сдуло с табурета. При этом, что удивительно, он успел меня опознать и крикнул вслед:

– Пресс-конференция уже началась!

Какая пресс-конференция, я не спросила, у меня нынче в ГУВД был свой интерес.

– Принесла? – невнятно спросил Санька, усиленно жующий «Орбит Винта фреш». Впрочем, характерный запах «вчерашнего» пробивался и сквозь одуряющий аромат ментола. – Давай свою зажигалку сюда, я погляжу… Она синяя, это хорошо.

– Почему синяя – хорошо? – спросила я, почтительно наблюдая, как преисполненный важности Санька достает из какого-то чемодана коробочку с темно-серым порошком, похожим на раскрошенный карандашный грифель, и небольшую пластмассовую штуковинку, отдаленно смахивающую на канцелярский нож.

– Это магнитная кисть, – любезно пояснил приятель, поймав мой любопытный взгляд. – А что насчет синего – так на темном следы рук видны лучше, чем на светлом.

– Мне не надо всех рук, – возразила я. – Мне бы только пальцев…

– Так следы рук и делятся на следы пальцев и следы ладоней!

Санька окунул конец штуковинки в порошок, повозил им по зажигалке, удовлетворенно хмыкнул и потянулся за скотчем.

– Ну что?

– Есть отпечатки, которые поддаются идентификации, – кивнул Санька. – Сразу два пальца и даже часть ладони.

Он осторожно прилепил полоску обыкновенного скотча поверх образованных магнитным порошком узоров и тщательно разгладил ее, выдавив воздушные пузырьки.

– Передай мне лист бумаги!

Я послушно выдернула из принтера белый лист. Санька отлепил скотч от зажигалки и переклеил его на бумагу:

– Готово!

– Уже? – удивилась я. – Так быстро? А когда ты сможешь сказать мне, чьи это пальчики?

– Подвинься, – Санька бесцеремонно прогнал меня от компьютера. – Во-первых, не столько «когда», сколько «если»: я смогу сказать это только в том случае, если аналогичные следы имеются в нашей базе данных.

– То есть если это следы преступника, известного нашим доблестным органам? – уточнила я.

– Почему обязательно преступника? – Санька возился со сканером. – Это может быть нормальный парень, имевший неосторожность ночной порой пописать под деревом в парке. Его задержали, доставили в отделение милиции, там откатали пальчики… Отлично! Вот, я их отсканировал, закодировал, теперь дело за «Папиллоном».