Мартин Стоун встал, с шумом отодвинув кресло, и вышел из-записьменного стола.

— Я пока не хотел говорить вам об этом, но его милостьпосчитал, что вас необходимо уведомить о договоре. Надеюсь, мне не нужнонапоминать; вы поклялись не говорить ни слова никому о том, что мы толькосейчас обсуждали?

Энн молча смотрела на него, все еще борясь со слезами, ипопыталась было поднять руку в беспомощном, умоляющем жесте, но тут же уронилаее.

Явно воодушевленный ее молчанием, Мартин слегка смягчил тон:

— Признаю, что был не слишком доволен, узнав, что вы решилисопровождать Уитни, но, поскольку вы все равно здесь, значит, можете оказатьмне большую помощь. Я хочу, чтобы вы начали расхваливать герцога перед Уитни.Она уважает ваше мнение и чем скорее станет питать симпатию к нему… скажем,возымеет некоторую нежность, тем лучше для нас.

— Питать симпатию?! — наконец обрела голос Энн. — Да Уитниненавидит воздух, которым он дышит!

— Вздор! Она едва его знает!

— Достаточно, чтобы презирать его! Она сама мне этоговорила.

— Тогда я рассчитываю, что она изменит суждение о нем.

— Мартин, неужели вы слепы? Уитни любит Пола Севарина.

— Пол Севарин едва сводит концы с концами, — фыркнул Мартин.— Что он может предложить ей, кроме участи бесплатной служанки, кухарки,горничной, и все в одном лице?

— Тем не менее самой Уитни решать, что лучше для нее.

— Чушь! Решать мне, и я уже все обдумал! Энн открыла рот,чтобы возразить, но Мартин разъяренно перебил ее:

— Позвольте вам объяснить кое-что, мадам! Я подписалдоговор, составленный поверенным Клеймора, принял сто тысяч фунтов в уплату засогласие и уже истратил половину. Половину! — подчеркнул он. — Если Уитниоткажется выполнять соглашение, я не смогу вернуть деньги. В этом случаеКлеймор имеет полное право и может привлечь меня к суду за обман,мошенничество, воровство и Бог знает, что еще. И если это вас не трогает,попытаюсь представить все в ином свете: как по-вашему, очень ли счастлива будетУитни в браке с Севарином, если все соседи на несколько миль вокруг станутзлорадствовать и сплетничать насчет ее отца, заживо гниющего в какой-нибудьтюрьме? — И издевательски поклонившись, направился к двери. — Надеюсь на вашупомощь, по крайней мере если не ради меня, то ради Уитни!

Уитни восприняла новость о том, что Клейтон приглашен назавтрашний вечер к ужину, с таким же энтузиазмом, как если бы это былоприглашение на публичную казнь. Однако отцу нравился новый сосед, и Уитни сочласебя обязанной вынести его присутствие.

Они ужинали в восемь. Отец сидел на одном конце длинного,покрытого камчатной скатертью стола, а леди Энн — на другом. Уитни неоставалось ничего другого, как сесть против Клейтона. Используя высокий тяжелыйсеребряный канделябр в качестве барьера между собой и ненав??стным компаньоном,она хранила ледяное молчание. Несколько раз за вечер Клейтон ронял явноподстрекательские реплики, намереваясь, по-видимому, вовлечь ее в общийразговор, но она старательно игнорировала его.

Удивительно, но все трое прекрасно обходились без нее, ибеседа их становилась все оживленнее.

Как только со стола убрали десерт, Уитни встала и,извинившись, пожаловалась, что у нее внезапно разболелась голова. Ейпоказалось, что губы Клейтона подозрительно дернулись, но суженные глаза разглядывалиее с вежливым сочувствием, и только.

— Уитни обычно здорова как лошадь, — заверил гостя отец какраз в тот момент, когда та вышла из комнаты.

Следующие две недели Пол приезжал каждый день. Жизнь Уитнипревратилась в сказку, грезу, омраченную лишь постоянными визитами Клейтона повечерам. Однако, стремясь угодить отцу, девушка выносила общество нового соседас неизменным хладнокровием и без жалоб. И что бы ни говорил и ни делал Клейтон,Уитни всегда держалась холодно, вежливо и отчужденно. Ледяная корректностьманер Уитни радовала отца, принимавшего ее поведение за присущую истинным ледисдержанность, но раздражала Клейтона, очевидно, прекрасно все понимавшего, и понеизвестной девушке причине, казалось, тревожила тетю Энн.

От внимания Уитни не ускользнуло, что Энн последнее времяведет себя как-то странно. Она часами писала письма в те страны Европы, где, поее мнению, мог сейчас находиться дядя Эдвард, и ее настроение постоянноменялось от нервного оживления до мрачного равнодушия.

Уитни решила, что причиной столь непонятных перемен можетбыть тоска по мужу.

— Я знаю, как ужасно ты, должно быть, тоскуешь по дядеЭдварду, — посочувствовала ей Уитни как-то вечером две недели спустя, когда онидолжны были впервые ужинать в доме Клейтона.

Тетя Энн, словно не слыша, продолжала сосредоточенновыбирать туалет для Уитни. Наконец она отыскала великолепный наряд из крепаперсикового цвета с низким вырезом, отделанным фестонами. Такие же фестоны,только пошире, шли по подолу.

— Мне так не хватало Пола все это время, пока я жила воФранции, — продолжала Уитни приглушенно, поскольку как раз в этот моментКларисса начала натягивать на нее платье.

— Детские романы, — задумчиво ответила тетя, — всегдакажутся такими настоящими, вечными, искренними, особенно когда мы в разлуке спредметом нашей страсти. Но обычно, вернувшись, мы обнаруживаем, что фантазии ивоспоминания затмевают реальность и на самом деле все совершенно иначе.

Уитни резко обернулась, не обращая внимания на Клариссу,которая как раз начала расчесывать щеткой ее волосы.

— Неужели ты считаешь Пола «детским романом»? Может, раньшетак и было, но не сейчас! Мы обязательно поженимся, в точности как я мечтала!

— Разве Пол упоминал о женитьбе? Дождавшись, пока Уитни покачалаголовой, явно собираясь сказать что-то, тетя Энн глубоко вздохнула и опередилаплемянницу:

— Просто я считаю, что, если он намеревался сделать тебепредложение, у него было для этого достаточно времени.

— Уверена, он лишь выжидает подходящего момента, чтобыпризнаться в своих чувствах. Кроме того, я совсем недавно вернулась.

— Вы знали друг друга много лет, дорогая, — мягко возразилатетя Энн. — Я видела, как совершенно незнакомые люди, проведя в обществе другдруга всего несколько недель, вступали в брак и жили счастливо. Возможно,мистеру Севарину просто нравится ухаживать за прелестной молодой женщиной,окруженной поклонниками и пользующейся вниманием в обществе. Многие мужчинытаковы, ты, конечно, знаешь это.

Уитни, самонадеянно улыбнувшись, чмокнула тетю в щеку.