– 16 коп. или 18 коп. (зависит от вида хлеба, одно дело – ржаной простой, другое – ржаной московский, а уж обдирный! только вздохнуть с тоской), полтора килограмма картошки – 15 коп., масло растительное и сливочное, соль, перец, спички, репчатый лук – из домашних запасов, то есть, считай, бесплатно. Ещё папиросы или сигареты и алкогольная рассеянность: находясь на взводе, сдачу мелочью взять, как правило, забывают, также, как забывают её дать находящиеся в здравом уме и трезвой памяти опытные кассирши и продавщицы (мужиков в магазине тогда можно было увидеть разве что в мясном отделе, если за прилавком, и возле винного отдела, если у прилавка, табак продавался там же, в отделе винном). Думаю, эту первую сотню пропить стоило определённых трудов. Иное дело – 1000 рублей, взятые в долг у добрых товарищей и верных собутыльников.

На неделю, с воскресенья и до воскресения, такой жалкой суммы хватило едва-едва, может, пришлось и дозанимать. В среднем это 142 руб. 85 коп. в день. Если помнят читатели, то в заведении первого класса ужин со спиртным обошёлся на двоих в 27 руб. 10 коп. (см. главу «По горячим следам остывшего лапшевника»). Даже если делать поправку, что Володечка со товарищи и прихлебатели гулял в 1964 году, а эти двое – в 1969, и цены слегка изменились, то и тогда в самый притык. Ведь не только едят и пьют – «Особая» вместо «Столичной» (надо сказать, неожиданный выбор, поскольку первая стоит, если без наценки, 2 руб. 87 коп., вторая – 3 руб. 12 коп., но первая, которая называется в действительности «Московская особая», украшена медалью, словно фельдфебель, беспорочно выслуживший полный срок), нет, пьют, едят, да ещё и куражатся: с контрабаса на галстук – басовую! Следовало дать контрабасисту отступное, а допрежь заказать, и не раз, какую-нибудь музычку, оплатив исполнение.

Оригинальной саму идею не назовёшь, галстук-боло, по виду похожий на шнурок с клипсой вместо узла, был какое-то время в моде. Боло означает «шары», вещь не только у нас известная, но увековеченная фольклором, «катать шары» − это не в боулинг играть, совсем наоборот, «боло», впрочем, тоже вошло в идиому, означающую говорливых пустомель, недаром гениальный переводчик Алексей Михалёв использовал эту идиому, когда искал русский эквивалент для названия комедии Мэла Брукса, и создал – «Космобольцы» (жалкие ремесленники от кинопроката перевели это название «Космические яйца»). Что же до галстука, изначально ковбои носили на шее орудие производства – шнурок с двумя шарами по концам: такое приспособление использовали, чтобы стреножить животных. А там шнурок превратился в часть одежды, галстук. Мода эта чисто американская, а за океан её занесло, не иначе, вместе с фильмами-вестернами, в галстуках-боло, как правило, щеголяли «плохие парни» (они и боло использовали, а не лассо, хотя лассо считалось инструментом гуманным, накинут на шею, чуток придушат, свалят корову, и всё, тогда как боло калечило – ломало ноги животным, раздробляло кости). И басовая струна контрабаса, а это жильная струна с оплёткой из металла, по толщине не слишком отличается от такого шнурка.

Водка «Московская особая». Чего в ней так полюбилось? Хотя, вдуматься, − противопоставление-то «Москвы» и «столицы», экая «тихая сапа»

О вкусовых различиях водки «Столичной» и водки «Особой» рассуждать не будем, поскольку на вкус, цвет, запах и т. д., к счастью, пока не выработали обязательных регламентов. Кроме того, после пятой или шестой рюмки никакой дегустатор не обнаружит различий, может, только в объёме.

А что выпито было изрядно, свидетельствует общая картина загула, будто выполненная художником-импрессионистом: фигуры полуразмыты, отдельные предметы, искажённые затуманенной от табачного дыма воздушной перспективой, двоятся: какие-то две с перманентиком (вполне допустимо, что – одна). Запомнились не лица, не имена, а причёска – многомесячная завивка, которая называлась перманентом (звалась бы и перманентной, но опасные ассоциации с троцкизмом и левым уклоном в коммунистическом движении мешали привиться этому термину). «За последние 25 лет продолжительная завивка получила весьма широкое распространение, – свидетельствует пособие по парикмахерскому делу, и путём несложных вычислений можно установить, что в широкий обиход этот способ завивки вошёл в тридцатых годах. – Повторять ее следует только тогда, когда волосы отрастут, а концы старой завивки можно срезать. Завивать волосы, на которых остались следы прежней завивки, не рекомендуется. Волосы отрастают за месяц на 8‒10 мм. Следовательно, за полгода они отрастут на 5‒6 см.

Гладкий волос растет от корня круглым. Вследствие ряда химических и тепловых преобразований при продолжительной завивке волосы расплющиваются и принимают форму той детали (коклюшки или трубки), на которую их накручивают. Натурально вьющийся волос растет от корня плоским.

Крупность продолжительной завивки зависит от толщины коклюшки или трубки, на которые накручивается волос. Чем крупней коклюшка или трубка, тем крупней завивка. Брать коклюшки или трубки толще 8 мм не следует, так как очень толстые волосы встречаются редко. Волосы средней толщины следует завивать на коклюшках или трубках диаметром 7,5‒8 мм. Волосы, толщина которых колеблется от 0,04 до 0,09 мм, частично содержат сердцевину, а частично ее лишены. К таким волосам нужен особый подход: чем тоньше волосы, тем тоньше должна быть и коклюшка или трубка при продолжительной завивке. При таких волосах, как правило, завивка на височных частях головы от лица и на шее получается хуже, так как волосы там тонкие. В этих местах следует применять коклюшки или трубки тоньше.

Бывают также тонкие и мягкие волосы, трудно поддающиеся завивке. Толщина таких волос меньше 0,04 мм, а сердцевина в них отсутствует. Эти волосы, как правило, нужно завивать на всей голове на коклюшках или трубках диаметром 3‒4 мм. На коклюшках или трубках большего диаметра такие волосы не завьются».

И очень важное, на мой взгляд, добавление: «Все сказанное выше не распространяется на волосы, крашенные пергидролем с примесью нашатырного спирта…» (уточнение пригодится для того, чтобы понять что к чему в главе «История, которая имела место в Петровском парке и около него»).

Долговременная завивка − не просто способ украшения, но и действенный приём, чтобы приукрасить себя; так, в другом пособии, где рассказывалось об искусстве одеваться и вообще приятно выглядеть, говорилось: «Чтобы прическа украшала женщину, надо учитывать строение лица, его пропорцию по отношению ко всему телу. Если, например, шея у женщины короткая, лицо круглое, а рост небольшой, прическу ей следует делать высокую, открывающую весь лоб; это зрительно сделает фигуру тоньше и выше. Если волосы у такой женщины редкие, то при помощи перманента она может создать надо лбом красивые линии локонов или плойки».

Но самое удивительное – это замечание, данное несколькими страницами далее: «В последние годы некоторые