ЛГБТК-центр размещался в бывшей автомастерской, огороженной ржавым металлическим забором. Из большого двора я прошла в маленький садик со сделанными из покрышек скамейками. Сам центр представлял собой одноэтажное здание с плоской крышей. Ворота, через которые когда-то проезжали автомобили, были открыты, и я смогла разглядеть интерьер: кресла и стулья, настольный футбол и стол для тенниса. А еще книжные полки и телевизор, правда, выключенный: смотреть его было некому. Одна стена увешана фотографиями, сделанными по разным поводам. Внимательно я рассмотрела их все, надеясь хоть где-нибудь увидеть Эдриана, но понимала, что это возможно только совершенно случайно. Фотографии должно быть не больше четырех месяцев.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – Внезапно услышав прокуренный голос, я вздрогнула с перепугу. Так засмотрелась на фотографии, что не замечала ничего вокруг.

С виноватой улыбкой я обернулась и посмотрела на женщину – какие у нее теплые карие глаза!

– Доброе утро, – поздоровалась я. Собеседница направлялась ко мне. Высокая, ее длинные руки элегантно покачивались в такт шагов. Наконец она остановилась. – Очень на это надеюсь.

– Сделаю все возможное. – Женщина протянула руку. – Меня зовут Саманта.

Я пожала ее руку, оказавшуюся на удивление грубой.

– Мика, – представилась я и только тогда поняла, что вспотела от расшалившихся нервов и ладони стали липкими. А вдруг Саманта знает Эдриана, и тут мои поиски подойдут к концу? Может, он успел побывать в этой комнате и всего через мгновение я узнаю, чем мой брат жил все эти четыре месяца? Я затряслась от волнения, но заставила взять себя в руки. То и дело я тешу себя надеждами на успех – и всегда разочаровываюсь.

– Не бойся, – успокоила Саманта, по-видимому, неправильно истолковав мое смятение. Не отпуская руку, она ободряюще похлопала меня. – Это свободное пространство. Здесь все имеют право открыто высказывать свое мнение. Предложить тебе что-нибудь?

Я тяжело сглотнула.

– Вода была бы кстати.

Саманта кивнула и повела меня в свой кабинет. Полки, ломившиеся от бессчетных папок с красочными этикетками, чередовались с висевшими на стенах фотографиями, письмами и рисунками.

Я заняла стул, стоявший перед рабочим местом Саманты.

Саманта наполнила водой из графина два стакана, один из которых протянула мне. Она не стала занимать свое кресло за столом, вместо этого села на стул рядом со мной и разгладила юбку.

– Как помочь тебе, Мика?

– Я ищу брата, – призналась я и начала свой рассказ. Голос с трудом продирался через пересохшее горло.

Сколько же порогов я истоптала в поисках Эдриана, но лишь немногие слышали историю целиком. Нелегко было рассказывать незнакомцам о ссоре между братом и родителями, даже если попадался такой чуткий и понимающий человек, как Саманта. Она беспрестанно кивала и участливо слушала, а потом я наконец показала ей фотографию Эдриана.

Саманта приняла телефон из моих рук и вгляделась в экран. На лбу у женщины пролегла морщинка.

– Выглядит знакомо, – наконец сказала она.

– Правда? – Сердце у меня бешено забилось.

– Да, но отыскать информацию не смогу. – Она склонила голову. – Точно не один из постоянных клиентов, я их всех знаю. Некоторые из ребят появляются всего один или два раза. Сколько ему?

– Восемнадцать, – выпалила я и добавила: – Мы близнецы.

Саманта улыбнулась.

– Сожалею, но это значит, не осталось никаких документов. Для несовершеннолетних нужна подпись родителей, а взрослые приходят и уходят когда вздумается. – Она вернула телефон. – Оставь мне свой номер. Я свяжусь с тобой, если он вдруг объявится.

– Это было бы здорово, – ответила я, тут же проглотив разочарование. Саманта узнала Эдриана, и это уже лучше, чем ничего. Если он и в самом деле появлялся здесь прежде, глядишь, еще вернется, и тогда крепкие сестринские объятия будут лишь вопросом времени.

– Не плачь, дорогая, – сказала Саманта, протягивая мне пачку салфеток, лежавшую на столе. Я вытянула салфетку и вытерла слезы. – Ты обязательно отыщешь брата. Точно-точно. Я не в первый раз с таким сталкиваюсь. Нелегко справиться с такой реакцией родителей. Эдриану просто нужно побыть одному. И пока нет причин полагать, что с ним что-то случилось, не стоит переживать. В один прекрасный день он вернется, обещаю.

– Спасибо, – всхлипнула я. Слова Саманты были как бальзам на душу. Она знает, о чем говорит, да и причин лгать у нее нет. Нужно всего-то довериться Эдриану и нашей связи. Ему необходимо немного времени наедине с самим собой, и ничего больше.

– Пока не за что, – отозвалась Саманта. – Если тебе вдруг станет одиноко, приходи, когда захочешь. Днем мы проводим интересные программы, и, может, кто-то из клиентов узнает твоего брата. Я стараюсь в той или иной степени следить за происходящим, но не всегда удается.

– Спасибо, – повторила я и, взяв себя в руки, написала Саманте номер, после чего попрощалась.

Расстроенная, но не убитая горем, я отправилась в колледж, лелея надежду получить весточку от Саманты в ближайшие дни.

Отчий дом я долгие годы считала самым прекрасным местом на Земле. Здесь меня окружало благополучие. Здесь меня оберегали от тревог и волнений. Здесь обо мне заботились. Но сегодня, только взглянув на особняк, я занервничала: пробудились слишком болезненные воспоминания, и в ту минуту я не стала рыться в памяти еще глубже. Но тем не менее я не сбежала, а, глубоко вздохнув, постучала в дверь. Грядет еженедельный ужин – весь день я морально к нему готовилась.

Дожидаясь, пока мне откроют, я еще раз осмотрела платье, проверяя, все ли в порядке: благодаря Джулиану оно не только выстирано, но еще и поглажено. Ни одной складочки на ткани. Мама будет в восторге.

Рита распахнула дверь.

– Опаздываешь, – поприветствовала она и энергично замахала рукой, зазывая меня в дом.

Озадаченно я взглянула на часы, которые носила на левой руке. Подарок отца на шестнадцатилетие – в дополнение к автомобилю, полученному тогда же.

– Всего на пять минут, – удостоверилась я. – Пробки. Движение – просто жуть. – Ложь, я откладывала поездку до последней минуты.

– Родители уже заждались. Да и Уитли тоже.

Семья Уитли? Настораживает. Старые друзья родителей – сто лет их не видела. Мистер Уитли работает в международной компании по производству модной одежды, и несколько лет назад его перевели в Великобританию. Я слышала где-то краем уха, что они всей семьей вернулись, но не догадывалась, что до сих пор родители поддерживают с ними связь. Дружеские отношения в этих кругах подобны знаменам на ветру: куда ветер подует, туда люди и клонятся; меняется направление – сменяются друзья. А для всего остального нужно прикладывать слишком много усилий.

– Почему никто не предупредил, что у нас сегодня гости? – гневно осведомилась я. Никакого желания изображать идеальную дочь, обожающую учебу на юридическом факультете, у меня, разумеется, не было. Но, с другой стороны, раз Уитли составят нам компанию, отец хотя бы не станет вспоминать про пожертвование – а это меня вполне устраивало.