И тут меня озарило: Верочка! Воображение мигом высветило картинку: моя жиличка стоит, раскрыв ладони, и требует, чтобы я положила свои сверху. Я очень тяжело болела, даже сидеть могла только обложенная подушками, но выполнила требование, накрыла узкие ладошки своими влажными и подрагивающими. Вера торжественным голосом сказала, что делится добровольно и велела повторить, что я принимаю с благодарностью. Да-да, так всё и было, как описано в лекциях! А свидетелем был знакомый Верочки — лейтенант полиции, он зачитывал какую-то абракадабру по бумажке!

— Вера передала мне магические способности! — я произнесла это вслух и закрыла рот ладонью, когда девочки обернулись на меня. Зосима Савич продолжал говорить, не обращая на студенток ни малейшего внимания.

То, что эпизод с Верой выскочил из памяти, вполне объяснимо. Подхватив на работе вирус гриппа, я получила осложнение и едва не умерла. Так ужасно себя чувствовала, что происходящее воспринимала как сторонний наблюдатель. Так бывает во сне, когда ощущаешь себя участником событий, но не веришь в их реальность. В тот день Верочка нашла меня в обморочном состоянии, вызвала «скорую», но та слишком долго добирались по московским пробкам. Девчонка долго со мной билась, обычные средства не помогали, вот с перепугу и применила волшебство. К приезду докторов я была вполне живой, хотя и в самых смелых предположениях не подумала бы, что практикующая медсестра и будущий врач спасала меня, поделившись магической силой.

Дабы развеять последние сомнения, как только закончились уроки, я рванула в общежитие. Думала достать шкатулку из сундука подруги и посмотреть, потускнеет ли свиток, если взять в руки. Обнаружив лежащую на кровати Алину, забыла обо всём.

— Ты как? — присела я на корточки рядом с зарывшейся лицом в подушку подругой. — Али-и-ин, заснула, что ли?

— Сколько раз тебе говорить, — глухо отозвалась она, — я — Полина.

— Ладно тебе! Тут нет никого. Ну? Как самочувствие?

— Паршивое! — Алина приподнялась на локтях, повернула ко мне зарёванное лицо и заныла: — Я пропа-а-а-ала-а-э-э…

— Почему же? Мне кажется, ты всё ловко провернула.

Прилучная снова всхлипнула и трагично сообщила:

— Ректор сказал, завтра надо будет повторить измерение дара. Второй раз это трюк не прокатит!

Конечно, не прокатит, кто бы спорил. Я закусила губу и сама еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Знать бы передающее дар заклинание, поделилась бы с Алиной своим, конечно, если он реально есть у меня. Но формулу заклинания нам не давали, где его можно найти, я не представляла. Карп Порфирьевич сразу сказал, что в справочники его не включают. И ещё один момент — свидетели. Кому Алина решится доверить свою тайну? Впрочем, ответ на этот вопрос я получила сразу же. В наш уголок подтянулись подруги.

— Полиночка, — защебетала Ефросинья, — что с тобой? Ты плакала?

Прилучная снова уткнулась в подушку, завыла в неё и раза три стукнула кулаком по матрацу. Я поднялась, разминая затекшие от долгого сидения на корточках ноги, попятилась к шкафу. Домна, исподлобья поглядывая на рыдающую Алину, прошла мимо и уселась на стул. В ответ на немой вопрос Фроси я пожала плечами, не зная, что сказать. Она же наклонилась над Прилучной и, подержав над её головой ладонь, прошептала успокаивающее заклинание. Скулёж прекратился, будто рубильник выключили. Алина села, обхватила колени и, глядя прямо перед собой, сказала индифферентным тоном:

— Я бездарность. — Посмотрев на каждую из нас по очереди, она очень глубоко вздохнула и после паузы добавила: — Выкинут меня с отбора, а заодно из школы.

— Не может быть! — безапелляционно заявила Фрося. — У тебя же царское приглашение есть. Действующее, мы видели.

— Не мо-ожет… — передразнила её Прилучная. — Очень даже может. Погасло оно у меня, это Ленка его снова зарядила.

— Постой, — Фрося села рядом с Алиной на кровать и заглянула ей в лицо, — как же так получилось, что у тебя дара нет? Ведь и отец, и мать…

…желая исполнить пророчество и родить избранную, Ясмина изменила мужу, да только просчиталась — отец Полины оказался простолюдином. Несчастная леди Верова, воспитанная графом и уготованная в жёны великому князю, оказалась никому не нужной лохушкой, место которой в коровнике или на огороде. Говорила это Прилучная так, словно речь шла о ком-то другом. Я уж решила, что она задумала возвращаться вместе со мной в Большой мир. Не отправляться же ей, в самом деле, на крестьянский двор вместо царского! Истории про попаданок, прочитанные Алиной, не рассматривали варианты трудов от зари до зари.

Признаться, услышав, как Прилучная вывернула историю Ясмины, рассказанную ректором, я ненадолго онемела. Первой зашевелилась Домна. Она вытянула из-за пазухи висевший на груди цилиндрический медальон, похожий на гильзу, щёлкнула крышечкой и достала плотно свёрнутую записку. Бережно разгладила её на колене, встала и отдала бумажку Фросе:

— Прочитаешь. — Обернулась к Прилучной, протягивая ей раскрытые ладони: — Иди сюда. Помнишь, что говорить?

У меня возникло устойчивое чувство дежавю. Позже я спросила у Домны, откуда у неё взялось заклинание передачи дара. Оказалось, что наша заучка реально росла в библиотеке. Родители именно там для неё устроили детскую. С малолетства Домна только и делала, что листала разные книги. В старом талмуде обнаружила тайник с этой самой гильзой — взяла на память как талисман. О том, какое заклинание сохранила отцовская библиотека, догадалась, когда Карп Порфирьевич рассказывал о нём на уроке в лесу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Этот разговор произошёл потом, а пока мы с улыбкой наблюдали за дикими танцами в исполнении Прилучной. Прежде она, разумеется, достала заветную шкатулку и после некоторой внутренней борьбы дотронулась до свитка. Убедилась, что дар-таки у неё есть, издала победный клич и бросилась к Домне с обнимашками.

Прилучная на радостях надумала отмечать день магического рождения. Она умудрилась до ужина слетать в магазин за сладостями, в трапезной раздавала пастилу и мармелад всем девочкам. Благодаря её порыву в школе появилась новая традиция — в честь важного события угощать однокурсников. О самом событии мы не распространялись, Домна и Ефросинья согласились, что не стоит болтать о семейных тайнах графа Верова. Кухарка, спрятав в карман фартука кулёк с леденцами, выдала всем нам по кружке сбитня[1], что добавило веселья компании первокурсниц.