Чен вздрагивает от непрошеных воспоминаний.

Итак, самодуры решили закончить начатое десять лет назад: они засушивают последние плоды эпохи бурного цветения, прекращают эксперименты по созданию постчеловека и окончательно лишают жизни его жену, как уже не раз пытались, – а заодно и его самого.

Быть может, в этот самый момент плавится радиоизотопный генератор? Убьет ли Чена радиация? Или он останется цел и невредим – подыхать от голода или жажды?

Есть ли у него хоть малейший шанс на спасение? Чен посмотрел на потолок лифта и не увидел никакого люка. Даже если люк есть, сможет ли он открыть его и подняться на поверхность? Открыть запертую дверь лифта и каким-то образом прошмыгнуть мимо вооруженных охранников, которым велели никого не выпускать? Сможет ли его водитель-клон Баи перебить охрану и спасти его? Даже если сможет – дальше-то что? Побег в Индию? Ха!

Чен Панг отошел к задней стене лифта и сполз по ней на пол. Надежды нет. Он знал, что когда-нибудь этот день наступит. Знал после покушения в лимузине, внезапно положившего конец эпохе gong kāi huà. Ни он, ни Су-Йонг Шу не должны были прожить так долго. Их дни давно сочтены. Почему-то он об этом забыл.

Они оба обречены с того момента, как Фан Лю отвел его в сторонку и шепнул на ухо, что садиться в тот лимузин не стоит. Тед Прат-Нунг ничего не понимал, разумеется. Он поверил, что машину подорвали люди из ЦРУ, а вовсе не китайское правительство. Именно Прат-Нунг настоял на срочной загрузке сознания Шу. У Чена не осталось выбора. Прат-Нунг был опасен и безумно любил жену Чена. Правду ему сообщать было никак нельзя. Да и эксперимент все равно не мог увенчаться успехом. Маленький спектакль никому не повредит, так ведь?

А потом, когда эксперимент все же привел к успеху… когда Су-Йонг Шу очнулась в созданном им квантовом кластере, живая, чувствующая… он почему-то забыл о смертном приговоре. Он позволил себе роскошь надежды – на победу прогрессивных политиков, на возвращение gong kāi huà или хотя бы на то, что удастся в очередной раз выехать на талантах жены к славе и богатству.

Не удастся. Следовало понять раньше. В тот роковой вечер в Бангкоке Тед Прат-Нунг пал жертвой американцев. Су-Йонг Шу спятила и скоро погибнет окончательно. Он – последний из триады, последний из команды ученых, которые превратили обыкновенную – пусть и гениальную – женщину в первого настоящего постчеловека. Ясно как день: закручиватели гаек решили закончить начатое. Убить и его.

Чен Панг уронил голову на грудь и стал ждать смерти.

Очнулся он от резкого толчка – сам не заметил, как уснул. Что-то загрохотало, и лифт наконец поехал вверх с каким-то неприятным новым лязгом. Чен ждал, что сейчас загорится свет или изменится надпись на табло, но не дождался.

Он встал. Что произошло? В голове вертелись возможные сценарии. Су-Йонг действительно пыталась сбежать, ее остановили, а теперь спасают его. Или же захват власти провалился. Или просто возникла какая-то неисправность с электричеством, а входы и выходы из здания перекрыли на всякий случай, из предосторожности.

Кто сейчас ждет его у дверей лифта? Баи? Директор центра защищенных систем? Его ассистентка Ли-хуа? Кто-то еще?

Лифт с лязгом остановился. Чен, затаив дыхание, ждал. Наконец двери открылись, и в лифт хлынул ослепительный свет. Он невольно пошатнулся и прикрыл глаза рукой.

Сквозь пальцы он увидел людей с автоматами: вооруженных солдат в боевой броне, делающей их похожими на насекомых – черные матовые поверхности с торчащими отовсюду мускульными усилителями, на головах – сплошные зеркальные визоры. Все автоматы были направлены на Чена. За автоматчиками стоял молодой человек в черном костюме и с портфелем.

– Профессор Чен, пожалуйста, оставайтесь на месте, – сказал молодой человек. Солдаты с зеркальными лицами ворвались в лифт, стали светить фонарями во все углы и на потолок.

Двое из них грубо обшарили самого Чена: их руки бесцеремонно ворвались в его личное пространство, даже ощупали промежность. Какое оскорбление! Но Чен смолчал, вообще никоим образом не выразил недовольства.

– Чисто! – крикнул автоматчик за его спиной.

– Чисто, – сказал обыскивавший его солдат.

– Пройдите с нами, профессор Чен, – сказал молодой человек. Это была не просьба.

Они шли по коридорам центра защищенных систем, тускло освещенным красным светом. Единственными источниками света были фонари и аварийные сигнальные лампы. Рабочие места пустовали, высокие стойки с оборудованием отбрасывали на стены причудливые тени. Впереди шли два вооруженных солдата в зеркальных шлемах, затем – Чен и молодой человек в костюме, за ними – еще два солдата в боевой броне.

– Меня зовут Фу-хан Чжао, профессор, – сказал молодой человек. – Я – личный помощник министра государственной безопасности Бо Цзиньтао.

Бо Цзиньтао. Закручиватель гаек.

– Бо Цзиньтао? А что случилось? Почему здесь нет света? Почему я несколько часов просидел в лифте?

– Шанхай подвергся массированной кибератаке, профессор. Насчет остального мы надеялись получить ответы от вас.

Они подошли к пожарной лестнице, ведущей из центра защищенных систем на десять пролетов вверх, на первый этаж. У двери стояло еще несколько вооруженных солдат в полном обмундировании. Солдаты расступились и пропустили их на лестницу. Там тоже все было залито красным светом ламп, работавших на аккумуляторах.

– Почему здесь нет света? – спросил Чен, поднимаясь. – У центра есть собственный генератор, способный вырабатывать электричество в течение нескольких дней.

– Мы боимся его включать. Кибератака затронула все системы. Мы не хотим выходить в Сеть, пока не узнаем, какая информация может быть скомпрометирована.

Наверху было множество солдат в броне и с автоматами и ни одного университетского сотрудника. Всюду горели красные огни.

– Что, и здесь нет света? – спросил Чен.

– Да.

– Где мой водитель?

– Его… временно отстранили от служебных обязанностей, сэр. Всех их отстранили.

– Их?

– Всех клонов.

Значит, замешана его жена. Власти решили, что это она инициировала кибератаку. И они боятся, что Шу до сих пор имеет власть над клонами.

Черт побери.

Ни одного студента или преподавателя он так и не встретил. Снаружи стояла кромешная тьма – уже ночь. Шел проливной дождь. Всюду сновала военная бронетехника – все дула и вытянутые пусковые установки были направлены на здание университета. Посреди улицы, в окружении солдат с зеркальными лицами, стоял военный вертолет: роторы вертелись, на коротких толстых крыльях были установлены орудия, пятнистая шкура влажно блестела в свете портативных прожекторов.

Чен услышал рев моторов над головой и, прикрывшись ладонью от дождя, посмотрел на небо. В воздухе мерцали красные огоньки четырех вертолетов поменьше. Они выглядели куда изящнее и опаснее большого; точно ястребы, они кружили в небе, невозмутимо оглядывая землю в поисках добычи.