– Она считала его случайным путешественником. Из таких, кто… не может вернуться. – Брианна глотнула немного вина.

– Это мой второй дедушка? – спросил Джемми. Он слегка покраснел и подался вперед, зажав ладони между ногами. – Мы встретим его, если отправимся к папе?

– Я с трудом себе такое представляю, – честно ответила Бри-анна, хотя от мысли об этом внутри все сжалось в узел. Хотя текущая ситуация складывалась из миллиона случайностей, шанс столкнуться лицом к лицу с покойным свекром был на 999 999-м месте в списке вещей, о которых стоило беспокоиться. Пусть на предпоследнем месте, но он там был.

– Что же Роджер имел в виду под «поисками Джеремайи»? – спросил Джо, не желая менять тему.

– Мы думаем, что так можно… управлять путешествием, – пояснила Брианна. – Сосредоточив мысли на конкретном человеке, находящемся во времени, куда ты желаешь попасть. Конечно, мы не совсем уверены, что все так и есть, – добавила она. – Всякий раз и мы, и мама проходили ровно двести два года. Так случилось и в тот раз, когда мама впервые прошла сквозь камни, хотя если подумать, – нахмурилась Бри, – она приписывала все присутствию Джека Рэндолла, папиного предка. Именно его она увидела, как только оказалась по ту сторону. По ее словам, он очень похож на папу.

– Так. – Джо налил себе еще полбокала и уставился на вино, словно загипнотизированный его мягким красноватым сиянием. – Только… – Он замолчал, собираясь с мыслями. – Только у остальных получалось пройти дальше. Например, у этой Гейлис, о которой говорила твоя мама, и у Бака. Он ведь… Ладно, неважно. На этот раз у Роджера и Бака точно все вышло. Значит, более далекое путешествие возможно – мы просто не знаем, что для этого необходимо.

– Я и забыла про Гейлис, – медленно заметила Бри. Она виделась с этой женщиной всего один раз, и встреча была недолгой. Высокая, стройная, светлые волосы развеваются на ветру от убийственного пламени, а неестественно вытянутая тень падает на стоячие камни.

– Если задуматься… вряд ли при ней имелись драгоценности, когда она проходила обратно. Гейлис считала, что нужна… э-э… жертва. – Брианна глянула на Джема, затем на Джо и свела брови, как бы говоря: «Даже не спрашивай». – И огонь. С камнями она не пробовала, хотя собиралась. – До Брианны вдруг дошло. – Это Гейлис рассказала маме о камнях, а не наоборот. Тогда ей… рассказал кто-то еще.

Переварив услышанное, Джо покачал головой, чтобы выкинуть отвлекавшие его мысли.

– Вот как. Ладно, теперь гипотеза номер два: сосредоточив внимание на конкретном человеке, можно отправиться туда, где он сейчас. Понимаешь, Джем? – спросил он у мальчика, и тот кивнул.

– Конечно. Если ты знаешь этого человека.

– Что ж, в таком случае… – Джо вдруг замолчал. – Погоди – если ты знаешь этого человека?

Вдоль позвоночника Брианны ледяной змеей проползла дрожь, доходя до шеи и волос.

– Джем. – Она отчетливо различала свой сиплый голос. – Мэнди говорит, что слышит тебя – у себя в голове. А ты… ты слышишь ее? – Брианна шумно сглотнула, и голос зазвучал звонче. – Ты слышишь папу?

Джем хмуро свел рыжие брови.

– Еще бы. А ты разве нет?

***

Джем видел, что глубокая морщина, пролегшая вчера вечером меж бровей дяди Джо, так и не исчезла. Он по-прежнему выглядел дружелюбно, кивал Джему, угощал горячим шоколадом, но постоянно смотрел на маму, и морщина становилась все глубже.

Мама делала Мэнди бутерброд с маслом. Кажется, она немного успокоилась, и от этого Джему тоже стало легче. Впервые за долгое время он крепко проспал всю ночь – да и мама, наверное, тоже. А раньше, каким бы уставшим он ни был, постоянно просыпался каждые два часа, прислушиваясь к разным звукам и к дыханию мамы и сестры. В кошмарах ему иногда снилось, что они не дышат.

– Итак, Джем, – сказал дядя Джо. Он отставил в сторону кружку кофе и промокнул губы салфеткой, оставшейся с Хэллоуина – черного цвета, с рисунком из оранжевых тыкв-светильников и белых привидений. – Как… э-э… как далеко ты чувствуешь свою сестру, когда ее нет рядом?

– В смысле? – неуверенно переспросил Джем и глянул на маму. Он об этом даже не задумывался.

– Допустим, ты сейчас пошел бы в гостиную, – кивнул дядя Джо на дверь. – Ты бы смог понять, что она там, даже не зная этого?

– Ага. То есть да, сэр. Думаю, да. – Джем сунул палец в шоколад – еще слишком горячий. – В туннеле, в поезде, я чувствовал, что она… где-то. Не как в кино со всякими рентгенами и акустическими лазерами, – попытался объяснить он. – Просто… – Джем не мог подобрать слова и дернул головой в сторону мамы, которая смотрела на него так серьезно, что это слегка пугало. – Если закрыть глаза, вы ведь все равно будете знать, что мама здесь? Что-то вроде того.

Мама и дядя Джо переглянулись.

– Хочешь тост? – Мэнди сунула ему свой наполовину съеденный бутерброд с маслом. Джем откусил: вкусный и мягкий белый хлеб, а не черный и твердый, как делала мама.

– Если Джем смог услышать – почувствовать, скажем так, сестру – из туннеля, пока она была дома, значит это работает на далеком расстоянии, – сделала вывод мама. – Правда, я не уверена, что в тот момент Мэнди действительно была дома – я повсюду возила ее с собой, когда искала Джема. В ту ночь, в машине, она тоже его ощущала. Но… – Теперь уже мама свела брови, и между ними пролегла морщинка. Джему это не понравилось. – Когда мы ехали к Инвернессу, Мэнди пожаловалась, что ей холодно. Не знаю, что она имела в виду – что совсем его не слышит или…

– В школе я ее не чувствую, – вставил Джем, изо всех сил желая помочь. – Хотя на уроках я о ней просто не думаю.

– А школа далеко от вашего дома? – спросил дядя Джо. – Хочешь печенье, принцесса моя?

– Хочу! – Кругленькое личико его сестры просияло, но Джем смотрел на маму – похоже, она намеревалась пнуть дядю Джо под столом, хотя, глянув на Мэнди, передумала.

– Ладно, – сказала она, и внутри у Джема все задрожало от волнения. Мама рассказывала дяде Джо, где находится школа, только Джем уже не слушал. Они сделают это. Сделают!

Ведь мама позволила бы Мэнди съесть ее любимое печенье «Поп-Тартс» только в одном случае: если бы она больше таких не увидела.

– Можно и мне, дядя Джо? – попросил он. – С черникой.

Стена Адриана выглядела примерно такой же, какой Роджер запомнил ее по давней школьной экскурсии. Огромное сооружение футов пятнадцать в высоту и почти восемь в ширину, наполненное внутри булыжником и простирающееся бесконечно в даль.

Люди тоже не особо отличались – по крайней мере, в плане речи и средств к существованию. Местные жители разводили крупный рогатый скот и коз, а нортумберлендский диалект, видимо, ничуть не изменился со времен Джефри Чосера. Шотландский говор Роджера и Бака встречали с подозрительным непониманием, так что еду и кров они добывали, изъясняясь в основном на языке жестов.