— Открылась вакансия в дорожной полиции?

— Нет. Просто хотел предложить тебе прокатиться на вертолете. Заскочишь к нашему клиенту, и в отпуск. Даже не придется билеты сдавать.

— Все так плохо?

Олег Николаевич молчал, шуршал бумагами, сейчас сформулирует:

— Клиент — Управление скоростного транспорта. ЧП на строительстве новой ветки метро. Проблема с роботами серии H2.

— Это которые с повышенной радиоактивной защитой? Что они вообще там делают?

— Макс, мне неинтересно, что делает клиент с роботами, так же как ему неинтересно, что я делаю с деньгами, которые он мне платит. Я доступен? Либо там случилось что-то действительно серьезное — или у господина Павлова паранойя. В любом случае нужно проверить. Если все не так серьезно, как я думаю, передашь кому-нибудь из отдела, но сначала доложишь мне. Все ясно?

Ясно было одно: если начальство требовало личного доклада, то все еще хуже, чем кажется с первого взгляда.

— Если так получится, что я не успею на свой самолет… Мне бы еще пару дней к отпуску…

— Получишь неделю.

Неделю? Так легко? Макс совсем расстроился. Последний раз, когда начальство обещало ему что-то с такой же легкостью, дело кончилось двумя пулевыми ранениями и месяцем госпиталя.

Начальство уже повесило трубку, Макс задрал голову. Где-то там наверху, на вертолетной площадке самой высокой башни города — штаб-квартиры корпорации «Русские роботы», — его уже ждет пилот и новое дело. И никаких пробок.

Вертолет — это правильно. Чтобы пройти в Управление скоростного транспорта снизу вверх, то есть с уровня пешеходов и машин на уровень правления, — нужен час. Проверка паспорта, отпечатки пальцев, сканирование сетчатки глаза, обыск… после этого можно смело сесть в очередь ждущих, пока бюро пропусков примет решение, стоит ли допускать гостя дальше. Сверху вниз — проверка состояла в том, что Максу достался сопровождающий в мундире стального цвета. Управление скоростного транспорта все раскрашено в этот серый с металлическим отливом. Вероятно, в честь цвета отполированных рельс.

Не найдя у посетителя пропуска, робот-страж принял боевую стойку, Макс мог бы перевести охранника в режим лояльности, просто показав свою карточку сотрудника корпорации «Русские роботы». Уровень допуска следователя позволял ему в случае необходимости становиться абсолютным хозяином любого робота, выпущенного корпорацией… Но Макс подождал, пока робота деактивирует сопровождающий. Не стоит светить все козыри.

Улыбка секретаря, быстрая, чтобы не заставлять шефа — господина Павлова — ждать, две двери в одном проеме, чтобы не дай бог в приемной не услышали, что происходит внутри. Хозяин кабинета заговорил, только когда обе снова закрылись.

Гоподину Павлову было тяжело. Его безупречный костюм, его перстень с бриллиантом, его лицо без единой морщины — все кричало: проблемы могут быть у кого угодно, только не у него. Кто-то обманул господина Павлова — проблемы приходят без спроса и по команде не исчезают.

— Вы Макс Полонский?

Вероятно, в этом кабинете не принято здороваться и предлагать сесть. Ну так что же он за следователь, если стул найти не сможет? Макс выбрал стул так, чтобы устроиться лицом к Павлову и боком к дверям.

— Он самый. Спасибо, что вы решили лично меня принять, но в этом нет необходимости. Мне нужен старший по участку, все материалы по сбою и все люди, которые были в контакте с роботами. Еще — отдельное помещение, где я буду их допрашивать, а еще лучше — и роботов, и людей, и материалы доставить к нам. Уверяю, у себя мы разберемся со всем очень быстро.

— Это невозможно.

— Что?

Макс переспросил, еще не сообразив, что именно услышал.

— Невозможно, чтобы расследование проводилось у вас. Это вопрос секретности. А то, что я вас встретил… Я привык, чтобы всё работало так, как тому положено. Тем более, если за эту работу заплачено много, а за ваших роботов я заплатил достаточно, — Павлову стало еще тяжелее, казалось, еще чуть-чуть — и он расплачется.

В этих стенах с бесшумным кондиционером, антикварной мебелью и бесконечным иконостасом из грамот и дипломов — говорить не хотелось, только слушать и решать проблему выбора — все-таки коньяк или отличный, но все же абсолютно безалкогольный кофе.

Павлов беспомощно посмотрел в сторону коммуникатора, без секретаря он чувствовал себя не уютно. С секретарем пришлось бы молчать. Никогда не знаешь, кто еще платит твоему сотруднику.

Неловко встал, продвинулся в сторону безразмерного шкафа, кряхтя, согнулся, чтобы найти правильные бокалы. Угрюмо посмотрел на пыль, победившую на полке, вспомнил о лимоне… и потянулся к коммуникатору. Придется немного помолчать.

Макс занимался роботами уже пять лет. С того самого момента, когда «Русские роботы» выкупили его контракт у полицейского управления Санкт-Петербурга. Роботы сбегали, роботы сходили с ума, нарушали Три Закона робототехники по отдельности и все скопом… делали всё то, что никак не должны были делать, и каждый раз, когда специалисты дружно отказывались что-либо понимать, приезжал следователь управления собственной безопасности корпорации «Русские роботы» Макс Полонский.

Макс сильно отличался от остальных пятнадцати миллиардов ныне живущих. Он единственный чаще встречал робота неисправного, нежели робота обычного, выходящего из строя в среднем лет через пятьдесят после изготовления, и чаще всего по глупости хозяев.

Сегодняшний день мало отличался от предыдущих. Разве что на этот раз никого не убили.

Коньяк положено принимать внутрь со сладким. В других странах. Секретарь была местной, но быстрой и аккуратной — лимон нарезан, посыпан сахаром и выборочно наколот на пластмассовые шпажки — пейте, гости дорогие. Двери снова закрылись. Обе. Павлов заговорил:

— Вы получите всё, что возможно, но само расследование проведете здесь. То есть до конца расследования вы не сможете покинуть отведенное вам помещение и воспользоваться связью…

— А после расследования вы меня в цемент закатаете?

Павлов юмора не понял. Глядя в его влажные удивленные глаза, Макс гадал — он удивлен тем, что я раскусил его план, или тем, что такая здравая мысль не пришла в его голову самостоятельно?

— Господин управляющий, — Макс пытался смягчить, — я знаю, для чего заказывают роботов серии H2. Я так понимаю, копали туннель, наткнулись на радиоактивные отходы… Так рано или поздно все равно об этом узнают, и ездить на метро от этого не перестанут. К чему эта секретность?

Макс не любил электронику. И роботов не любил особенно. То есть дома, конечно, имелся экземпляр, корпорация сотрудникам предоставила, и было бы глупо отказаться. На этом личная роботизация следователя корпорации «Русские Роботы» заканчивалась.

Макс писал в блокноте карандашом. Привык к поднятым бровям и к незаданному вопросу. Ему так было удобно. Так же как удобно в старом плаще, в джинсах и клетчатой рубахе. Темные круглые очки завершали его особые приметы. Если однажды утром Макс оденется иначе, ему придется доказывать, что он — это он.