− Не могу сказать, это секрет. Я поклялась ей, что буду молчать.

Когда служанка ушла, Агата вновь зарылась в сумке и достала оттуда баночку с биркой, исписанной от руки. Почерпнув из нее горсть вонючей мази, приказала Алексею обнажить шею. Тот противился идее лечить его чем-либо неизвестного происхождения, но ведьма клацнула зубами, − и его будто пригвоздило к креслу. Агата осторожно замазала рану едко пахнущей мазью и заново перебинтовала.

− Завтра затянется, как будто ничего и не было. А пока восполни утраченное сытной трапезой. Ты, наверно, весь день не ел, − сказала Агата, пододвигая к нему блюдо под серебряным колпаком.

Однако есть Алексею совершенно расхотелось. Он облизал пересохшие губы и спросил:

− В парке вы сказали, что найдете меня.

− И нашла, разве не так?

− Но почему так долго?

Агата села напротив него и расстелила на коленях салфетку. Генрих терся о ее ноги, выпрашивая лакомство.

− Были дела. Ты все равно не поймешь, − рассеянно сказала она.

− Так объясните!

− Не кричите, юноша. Или родители не научили тебя учтивому общению со взрослыми? Хоть по виду и не скажешь, но мне почти сто двадцать лет.

Алексей насупился и замолчал.

− То-то же. Сперва я планировала найти пилигрима революционеров и вывести его из игры. Чтобы он не смог больше переносить своих дружков из мира в мир. Но они где-то нашли зелье наследования и разделили эту силу. А убийство полусотни фанатиков, к сожалению, считается в наше время неэтичным. Пришлось импровизировать, − едко произнесла ведьма и наколола на вилку маринованный грибок. − К тому же я просила Зиновия приглядеть за тобой. Он не сказал?

− Нет.

− Странно. За десять золотых жнецов мог бы расстараться, как следует.

Алексей сдержал негодование, так и рвавшееся наружу. Вот же хитрый жук, − промолчал, чтобы содрать денег еще и с Шана!

Ужинали они в тишине. Алексей не знал и половины названий предложенных ему блюд: какие-то рольмопсы, вальдшнепы, яхны − поэтому ел осторожно. Запивать это все предлагалось мандариновым компотом и красным вином.

− Вокруг меня всю жизнь ломалась электронная техника, − буркнул, наконец, Алексей, ковыряясь вилкой в своей тарелке.

− Бывает.

− А еще я телепортировал помощника секретаря в окно и открыл неоткрываемую дверь. Это все влияние кероса?

− Скорее той перчатки, что ты носишь на руке.

− Этой? Так она магическая? − Алексей присмотрелся к ней с удивлением. Агата кинула коту небольшой рольмопс, и тот поймал его в прыжке:

− На беглый взгляд − да. Усилитель импульса или типа того. Как сапоги-скороходы.

− Выходит, я не волшебник, − Алексей вздохнул. Он не знал, радоваться ему или грустить об утраченной силе.

− Ну, задатки в тебе есть. Редкий человек способен манипулировать энергией артефакта, обычно это происходит при некоторой синхронизации с анимой носителя.

Алексей кивнул, решив подумать об этом позже, и перевел тему:

− Вы сказали, что просто хотите изъять керос… И все?

− И вернуть тебя семье. Правда не уверена, что после такого приключения твоя мать когда-нибудь согласится выпустить тебя из дома. Так что готовься, − Ведьма снова улыбнулась и стала вдруг очень похожа на его маму. Такой жизнерадостной и открытой была эта улыбка.

Сытый и усталый, Алексей разлегся на тахте. Лысый Генрих тут же заскочил к нему на живот и свернулся клубком. Он оказался очень теплым, похожим на кожаную урчащую грелку. Алексея начало клонить в сон.

Из радио тем временем лился сочный женский голос:

Когда гляжу в глаза твои

Глазами узкими змеи

И руку жму, любя,

Эй, берегись! Я вся – змея!

Смотри: я миг была твоя,

И бросила тебя!

Ты мне постыл! Иди же прочь!

С другим я буду эту ночь!

Ищи свою жену!

Ступай, она разгонит грусть,

Ласкает пусть, целует пусть,

Ступай − бичом хлестну!

С удивлением он узнал в песне стихотворение Блока. Уловив его мысли, Агата сделала звук чуть тише и пояснила:

− Чудные народы вечно спорят, чье искусство лучше и важнее. Так перессорились, что многие предпочли ставить во главу произведения Светломира. Они многим знакомы, и вроде не так обидно.

Затем она отвела Алексея в соседнюю комнату с расстеленной кроватью, а сама ушла разбирать вещи. Он еще долго слышал за стеной ее бархатное контральто, звучащее в унисон с певицей:

− Я вся − весна! Я вся − в огне! Не подходи и ты ко мне!

Сон вышел беспокойный. Алексей то и дело вздрагивал, стонал. К шее приближалась клыкастая пасть, превращавшаяся на ходу в красный вихрь, шепчущий: «Грядет опасность, беги, беги, беги». Слова дива ввинчивались в его черепную коробку, как шурупы. Потом были руки. Белые, как мел, руки с когтями царапали его грудь. Они хотели отнять у него нечто важное, драгоценное…

Вспышка света. Вдали раздался драконий рев. Алексей не сразу понял, что он звучит наяву. Было глубоко за полночь. За зашторенным широким окном рычали двигатели мотоциклов, − это с точностью до сотой процента указывало на приближение банды злыдней.

Алексей повернулся на другой бок и нащупал рукой кота. Генрих тихо свистел носом. Такой смешной. У злых ведьм вроде бы должны быть черные коты, но никак не лысые. Опять в сказках все перепутали.

Постепенно его мысли вернулись к керосу. Затем к судьбе Шана. Затем к революционерам и снова к керосу. Как Агата его вытащит? Можно ли ей доверять, учитывая, сколько она умалчивает? Он унаследовал силу артефакта от матери, − но как именно? И можно ли ею воспользоваться для своих нужд? Алексей был не против исправить пару моментов своей жизни.

Вскоре его повторно сморило, и он проспал до самого рассвета. Проснулся из-за Агаты, вошедшей и распахнувшей шторы спальни. Она была полностью собрана. На ведьме красовалось знакомое зеленое платье, уменьшившееся точно по фигуре.

− Какие планы, герой? Я лично хочу поскорее прекратить нарушать закон о пребывании человеческого существа в моей стране. Ты − за?

− Что? − переспросил Алексей, протирая глаза.

− Ты хочешь домой или нет? А то я могу оставить тебя расплачиваться за этот номер.