--Что ж,--посерьезнела вдруг бывшая богинялюбви,--тогда может быть послушаешь совета бывалой подруги?

--Подруги? Возможно и послушала бы, но ты мнене подруга.

--Тебе виднее, госпожа. Но я только выполняюсвое природное предназначение, везде и всюду сею любовь.

Я тут же смекнула в чем дело.

--Лелио рассказал тебе о том, что виделнекоторое время назад? Спешу тебя разочаровать: ничего между мной и Гавром нети быть не может!

--Возможно и нет, но отчего же быть не может?

--Что-то я тебя не пойму,--сказала яраздраженно, так как заподозрила тон разговора, которого больше всего боялась,и направилась к выходу.

--И не поймешь, пока не выслушаешь,--поспешилаответить Ладо и тоже пошла за мной. Она твердо вознамерилась о чем-то мнеповедать.

Мы вышли в сад, который был разбит возледворца. Это был экзотический и удивительно пышный сад в глубине среднерусскоголеса. Здесь росли роскошные, яркие цветы и розовые кусты, а посрединерасполагалось небольшое озерцо с плавающими в них лотосами. Возле него яобнаружила скамью и села на нее. Все-таки я хотела услышать то, что должна быласказать мне Ладо. А она, тоже присев рядом, безо всякого перехода заговорила:

--Слушай, Беатриче. Любовь появилась на землераньше всех и вся. Она первородная дочь Земли и потому всегда побеждает. Там,где не поможет оружие, придет на помощь любовь. Поэтому я и служу ей. И ты несопротивляйся любви, это бесполезно.

Высказав это, она так пристально взглянула мнев глаза, что я вдруг явственно, почти физиологически, почти кожей почувствовалаприкосновение к какой-то древней, исконной тайне. А Ладо тут же встала изашагала прочь, словно не хотела, чтоб я успела как-то возразить ей. Я осталасьнаедине со своими мыслями и ощущениями. Сначала я никак не могла отойти отпервого впечатления, повергшего меня в каменное состояние. Но потом я вдругначала ощущать себя беспомощной и слабой мухой, попавшей в паучью сеть. Неужелимне не выбраться из нее? Неужели не минует меня сия чаша? Имела ли в виду Ладомой случай или лишь высказывала вечные истины? Любовь вместо оружия или любовь,как оружие? А каменное сердце способна она поразить? И, черт возьми, каковадолжна быть любовь, чтоб победить врага, который хочет тебя уничтожить?!

--Все это чушь,-- уже совсем придя в себя,сказала я Трое, и мы зашагали восвояси.

Мне предстояло еще посетить поселение Полкана,в котором я не была ни разу с момента своего появления в Дремучем Мире. Хитрыйкентавр корчил из себя обиженного, пеняя на то, что я слишком часто бываю учуди, Бобровника и Заварзузы и не желаю посетить его землю. В конце концов, яназначила день и час, сообщив заранее о своем появлении Полкану и егосоплеменникам.

Кентавр проживал на южной окраине ДремучегоЛеса, и чтоб достигнуть ее мне пришлось сделать немалый крюк: я всеми силамистаралась избежать встречи с Гавром, а самый короткий путь на юг пролегал какраз по его территории. Мы с Троей обогнули Красное болото, где жили сестры Мши,заглянули в устье Черной речки и навестили водяного. Чтоб вызвать егодостаточно было слегка похлопать по поверхности воды. Изустемьян всплыл,поинтересовался, куда мы направляемся, и вызвался проводить нас до полейПолкана. Я хотела было учтиво отказаться, думая, что водяной предложил своиуслуги из вежливости, но он серьезно предупредил меня:

--Я не советовал бы тебе, госпожа, встречатьсяс этим двуличным вообще. Но раз уж он пригласил тебя, то одна не ходи. А я,если что, подскажу что к чему.

-- Неужели он может быть опасен для меня?--усмехнулась я, но про себя отметила, что водяной будто что-то недоговаривает.

Изустемьян выбрался на берег, встряхнулся ипродолжил беседу:

--Опасен? Нет. Но у него двудушная натура. Какзнать, возможно, проявляя такую настойчивость в приглашениях, он выполняетчью-то волю.

Я снова ухмыльнулась недоверчиво, но все-такивзяла Изустемьяна с собой. Он точно догадывался о чем-то и, судя по всему,пытался меня предупредить или предостеречь. Я сказала, что хочу, чтоб он провелнас кратчайшим путем, но на самом деле позвала его для собственногоспокойствия. Ведь и Ю-Ю предупреждал меня о том, что Полкану не следуетдоверять.

Обширные поля, прерываемые широкой рекой Люлехоткрылись нам как только мы вышли на опушку Дремучего Леса. Долина уходиларезко вниз и была видна нам как на ладони. Там внизу в одном из овраговрасполагались пещеры, в которых жили соплеменники Полкана. Изустемьян сразууказал мне своей перепончатой рукой на большое дикое поле у реки, там где онаобразовывала полукруг и дальше текла уже на юго-запад. Даже издалека быловидно, что поле основательно утоптано. На нем и сейчас толпились несколькодесятков кентавров и кто-то из дремучих. Было похоже, что там проходил какой-топраздник. Издалека слышались крики, топот копыт, над полем взлетали клубы пыли.

--У них сегодня день состязаний. В который разПолкан подтвердит свое право быть первым в племени,--пояснил водяной, когда мыстали спускаться в долину.

Меня это заинтересовало.

--В который раз, говоришь? То есть этопроисходит из года в год?

--Да. Это уже давно просто показушнаядемонстрация силы и ловкости,--сказала Троя.

--И думаю не случайно он выбрал сегодняшнийдень. Знал, что ты придешь,--подтвердил Изустемьян.

--Хм. Мне-то что до его спортивных достижений?

--Полкан парень не промах. Наверняка он такимобразом хочет выразить свою преданность новой власти,--предположил водяной.

Но он видимо ошибся. Когда мы подошли к краюполя, состязания уже закончились. Кентавры чествовали своего неизменноговожака, вешая на него венки из цветов и березовых веток. В стороне стояливидимо его поверженные соперники, которые впрочем никак не реагировали на свойтрадиционный проигрыш, а, напротив, ликовали вместе со всеми. Полкан несколькораз пронесся по полю, совершая круг почета и остановился возле нас. Недобровзглянув на водяного, он радушно улыбнулся мне и отвесил поклон.

--Рад, что ты наконец-то посетила нас, госпожаПервая наместница,--сказал он при этом.

--И я рада, что попала прямиком на вашпраздник,--ответила я, учтивости только ради.

После такого обмена любезными приветствиями,Полкан захотел представить мне всех своих соплеменников. Каждое семейство,состоящее из пяти-шести особей, подходило ко мне и кентавр объявлял их имена итотем. Я мило всем улыбалась, не переставая дивиться необычной сущностикентавров. Насколько я успела заметить не только их внешний облик, но и нравстранным образом сочетали в себе человеческое и лошадиное. Все они быливспыльчивы и несдержанны, проявляли чрезмерную горячность и вообще былинесколько грубоваты.

Но вдруг на вороной спине одного из кентавров як неудовольствию своему заметила одного из старых знакомых - Лелио. Противныймальчишка тут же соскочил на землю, отошел в сторону и стал взирать на меняиздалека с интересом и совсем не детским ехидством, словно он уже подсунул мнекакую-то свинью и теперь проверял, как это на меня подействует. Его присутствиездесь не могло не насторожить меня, и я на всякий случай поинтересовалась уИзустемьяна: