--Вам нужно собираться в обратный путь. Кактолько рассветет, вы отправитесь домой. И ни о чем меня не спрашивай!--сразу жеперешла я к делу,--предотвращая все вопросы и недоумения.

К полудню мои озадаченные попутчики былисобраны в дорогу. Им не нужно было снова преодолевать весь долгий путь, яотправила их через пространственную дверь. Троя нахмуренная и недовольная, нопонимающая, видимо, по моему сосредоточенному виду важность такого поступка, несказала ни слова против.

После того, как они скрылись, я осталась одна ипредалась грустным размышлениям. Интересное дело: в последнее время в моейжизни ничего не могло сложиться благополучно. Удача лишь виляла хвостом у меняперед носом, и я не могла ее поймать. С некоторых пор я пребывала в мире,который все люди считают сказочным вымыслом. Но я-то оказалась отнюдь не всказке. Здесь меня повсюду подстерегала смерть. Здесь я - чужая. Но и дома менябольше ничего не держало. И вот что было странно: в последнее время именно вДремучем Мире я стала чувствовать себя в большей мере дома, чем в своем. И этонесмотря на то, что он был для меня опасен.

Дождавшись, пока исчезнут тени и полуденноесолнце станет особенно жарко припекать, я, захватив меч, отправилась на встречус Отшельником по едва узнаваемому пути. Он ждал меня на том самом месте, где япровалилась в яму. Ловушка была снова замаскирована.

--Я использую ее для волков,--объяснил Яр.--Ихздесь слишком много.

Так началось мое краткосрочное обучение уОтшельника, моего давнего-давнего предка.

В уроках Яра было много философии и малоконкретных обучающих действий. Он понимал, что научить меня владеть мечом занеделю невозможно, и потому не особенно и налегал на практику. Может быть, оннадеялся, что, освоив теорию и философию этого дела, я смогу ко всему придтисама. "Да, легко рассуждать на отвлеченные темы, когда так мастерскивладеешь мечом",--думала я, но внимательно слушала, стараясь всезапомнить.

--Главное - это поверить в своюнепобедимость,--говорил Яр, нанося удары по соломенному чучелу.--Враг долженвидеть это в твоих глазах.

Во внутреннем дворе, как он называл тотнебольшой участок луга, окруженный скалами, таких чучел стояло около сотни.Всего лишь за несколько минут десятка два из них были измочалены до основания.Его помощники, пара белоглазых горных гномов, ближайших родственников Сыча,сразу же начали сооружать новых.

--Попробуй теперь ты,--сказал Отшельник.

Я вытащила меч из ножен и, неуверенно шагаячерез груды поверженной соломы, подошла к одному из оставшихся чучел. По томукак легко, словно нож масло, резал меч Яра это сооружение, я рассчитывала также без труда раскроить его до земли. Но не тут-то было. Меч, войдя в довольноплотно спрессованную солому на несколько сантиметров, тем не менее застрял вней намертво. Сконфузясь, я попыталась выдернуть его, со все силы потянула, иогромная пыльная махина повалилась на меня, придавив к земле.

Когда я, наконец, выбралась из-под соломы,чихая и отряхиваясь, то услышала хохот Яра.

--Да-а, госпожа наместница! А что ба стало стобой, будь это живое существо, а не чучело?-- сказал он, давясь от смеха. Ноувидев, что я готова была распустить нюни от стыда и обиды, подошел ко мне,пытаясь, видимо, приободрить меня, произнес:

--Ладно, не горюй! Для первого раза неплохо ужеи то, что ты не покалечилась.

--Да?!--воскликнула я, чуть не плача.--Если быя была ранена в бою с соломенным чучелом, это было бы уже слишком!

Мне было стыдно и досадно до слез из-за того,что я оказалась совсем никудышной ученицей. Я не чувствовала той уверенности вруках, о которой толковал мне Яр, и потому удары мои были неуклюжи и совершеннобезопасны для кого бы то ни было. Меч был скован из прочнейшей, но в тоже времячрезвычайно легкой стали. Наверное, сердобольный и, судя по всему сочувствующиймне, Мастер Сыч нарочно изготовил оружие под мою хлипкую комплекцию. Такимневесомым клинком тяжело было наносить действительно опасные удары. Но будь онтяжелее хоть на пару килограмм, я, к стыду своему, очевидно, не смогла бы егодолго даже держать в руках.

Размышления вслух продолжались обычно дотемноты. Яр рассуждал о природе ратного дела, о секрете дамасской стали и омоей неспособности перенять его мастерство. Последнее было видно даженепосвященным в ратное дело горным гномам. Они исподтишка посмеивались надомной, а я делала вид, что не замечаю этого. А что еще мне было делать?

--Будь у меня больше времени, дочка, ну, хотябы год или два, ты многому могла бы научиться,--не совсем уверенно сказалОтшельник после трех учебных дней, не давших результата.-- Но за столь короткийсрок это невозможно. Тем более, что, прости, способностей у тебя никаких...

Я виновато улыбалась ему, думая, что не смоглабы обучиться ничему подобному даже за три года. Дело в том, что я нечувствовала опасности в соломенных чучелах, не могла представить их в ролисвоих врагов, каких-нибудь чудовищ, угрожающих мне смертью или... Гавра. Отодной мысли о том, что мне придется защищаться от его тяжелого меча с краснойжилкой на рукояти, мне становилось не по себе. Я пыталась гнать от себяподобные фантазии, которые, впрочем, вскоре вполне могли стать явью.

Я прогостила у Яра шесть с половиной дней и всеэто время осваивала лишь приемы защиты, но не нападения. Отшельник считал, чтоесли мне удастся отразить первую атаку врага и продержаться несколько минут, тоэто уже будет большой удачей. Он не верил в меня, и я не надеялась на своисилы. Теперь он сам выступал в роли нападающего, но ведь и он для меня не былврагом. Я по-прежнему была неловкой и постоянно промахивалась. Лишь однажды мнеудалось четко отразить удар, хотя мне самой показалось, что это получилосьслучайно.

Однажды вечером пятого дня я снова отрабатывалаприемы защиты вместе с Отшельником. Внезапно он резко остановился, и плавноотошел в сторону. Я от неожиданности пролетела по инерции и рухнула в кучусоломы. Когда же я выбралась оттуда, собираясь спросить Яра, уж не новый липрием какой пожелал он таким образом мне показать, то увидела своего пращурастоящим в глубокой задумчивости. Он часто впадал в продолжительное молчанье,так что я не удивилась и, усевшись на поверженное чучело, стала ждать, до чегоже на этот раз он додумается и какую глубокую философскую мысль мне выскажет.Но на этот раз я услышала нечто, что удивило меня и несколько насторожило:

--Я думаю, ты все-таки можешь попытатьсяодолеть Гавра. Но меч тебе в этом не поможет.

--О чем ты?--спросила я и почувствовала, как вомне снова просыпается надежда.

Яр снова что-то смекнул про себя, нахмурился исказал:

--Я знаю, что Гавр признает лишь равный,честный бой. И, возможно, он не станет биться с тобой. Ты для него слишкомслабый соперник. Ты некрепкий человек, да еще девчонка. Вот на этом тебе нужносыграть.