«Аду»). Согласно другим свидетельствам, прах самозванца зарядили в пушку и выстрелили из нее в ту сторону, откуда он появился. Об этом сообщают немецкий купец Г. Паерле и дневник польских послов Н. Олесницкого и А. Госевского (Гонсевского).

Следует обратить внимание на хронологию событий. Лжедмитрий I был убит 17 мая 1606 года. Три дня его тело пролежало на Пожаре, подвергаясь поруганию, 20 мая было вывезено из города и погребено или брошено в поле. 28 мая останки самозванца сожгли, а 1 июня Василий Шуйский венчался на царство. Вступлению на престол настоящего государя должна была предшествовать ликвидация материальных останков ложного. Так же в свое время поступил и самозванец, распорядившийся выбросить из Архангельского собора тело Годунова. Но поругание останков Лжедмитрия I приобрело более радикальный характер из‐за инфернальной природы «расстриги».

Уничтожив тело ложного царя, чернокнижника и приспешника сатаны, Василий Шуйский в эти же дни организовал перенос в столицу мощей истинного царевича – Дмитрия Угличского, испрашивая у этого угодника Божия защиты от дьявольских козней.

Около 25–26 мая в Углич отправилась делегация во главе с ростовским митрополитом Филаретом Романовым и боярином князем И. М. Воротынским. 28 мая (в день сожжения трупа Лжедмитрия I) митрополит Филарет сообщил, что мощи царевича были вскрыты и осмотрены:

И в ту де пору от гроба весь храм наполнился многаго благоухания, и мощи благовернаго Царевича Князя Дмитрея Ивановича целы и ничемъ нерушимы, а иных местех часть земли отдана, а на лице и на главе власы целы чермны, и на костях плоть цела, а ожерейлецо низано жемчужное съ пугвицы все цело, а в левой руке шириночка тафтяная шита золотом и серебром цела ж, и саван на нем весь цел, а покрытъ кафтанцом комчатымъ на хрептах на бельих, нашивка серебрена с золотом, а саможки на нем целы ж, толко подошвы у носков отстали; да на царевичевых же мощех положено орехов с пригоршню, а сказывают, как он тешился и в те пору орешки кушал, а как его убили и те орехи кровью обагрилися, и для того те орехи на нем в гроб положили…

Из Углича мощи доставили в Москву, сделав остановку в Троице-Сергиевом монастыре, где была отслужена служба в Троицком соборе. 3 июня мощи царевича прибыли в столицу. Некоторое время они находились на Лобном месте, где происходили исцеления, а затем были перемещены в Архангельский собор. «Рукопись Филарета», опирающаяся на свидетельства очевидцев, сообщает интересную подробность: первоначально мощи царевича намеревались поместить в могилу, созданную для Бориса Годунова (в непосредственной близости от погребений Ивана Грозного и его сыновей), но из‐за чудотворения оставили их в раке, в интерьере собора. Вероятно также, что сама могила «святоубийцы» отвратила от погребения в ней его жертвы. 4 июня от мощей исцелились 13 человек, 5 июня – 12. Иностранцы, бывшие тогда в Москве, едва ли не единодушно обвиняли Василия Шуйского в обмане: исцеленные якобы были фальшивыми, мощи выглядели как свежий труп и т. д. Однако в русских сочинениях сомнений в святости царевича не наблюдается. Служба в честь нового чудотворца была установлена трижды в год – 19 октября (на его рождение), 15 мая (на убиение) и 3 июня (на перенесение мощей).

Перенесение мощей и канонизация имели четкий политический подтекст: святой царевич должен был остановить развитие самозванческой интриги. Но политика не существовала вне религиозного смысла. Значение нового чудотворца ярко выражено в словах его жития:

Царству своему буди миротворец отъ междоусобныя брани, и покорение ко общению от всякого прекословия, мир и любовь к соединению укрепи, и направи ходити своими молитвами во единстве и въ мире правыми стезями нерозвратно в повиновении всем быти царствующего града содержащему великий скифетр Русская державы благоверному царю и великому князю имярек всея Русии…

На этом движение мертвых тел при царе Василии Шуйском не завершилось. Вероятно, зимой 1607 года состоялось еще одно перезахоронение: со скудельничьего кладбища Варсонофьевского монастыря в Троице-Сергиев монастырь перенесли останки Бориса Годунова, его вдовы Марии Григорьевны и сына Федора. В торжественной процессии будто бы принимали участие царь и патриарх. За санями ехала царевна Ксения, в монашестве Ольга, и причитала по поводу гибели своей семьи и своей несчастной доли. Вероятно, этот исторический плач царевны стал основой для фольклорного «плача», записанного для англичанина Ричарда Джемса на Русском Севере в 1619–1620 годах.

В перезахоронении Годуновых скрывалось сразу несколько смыслов. С одной стороны, погребение царя Бориса и его семьи по христианскому обряду в статусном Троице-Сергиевом монастыре (и даже в паперти Успенского собора) являлось воздаянием его легитимному статусу и заботой об упокоении душ вдовы и сына, непричастных к деятельности отца. С другой – перезахоронение удаляло «святоубийцу» из пределов «священного града» Москвы, куда были перенесены мощи убитого им Дмитрия.

Родовой усыпальницей Годуновых служил костромской Ипатьевский монастырь. Там погребены родители и дети Бориса Федоровича. Выбор Троице-Сергиева, вероятно, был связан с богатыми вкладами, которые жертвовал Борис Годунов в обитель святого Сергия на протяжении многих лет, начиная с 1572 года. Здесь в 1597 году похоронили дочь Годунова Ирину, умершую в младенчестве или детстве, и, возможно, младшего сына, Мину, по душе которого Борис Федорович дал в обитель 100 рублей. После перезахоронения Годуновых общих вкладов по ним сделано не было. Только в 1609–1610 годах был сделан вклад по царевичу Федору (золотой крест, серебряные чарка и стопка), а в 1622 году после смерти царевны старицы Ольги значительный вклад по ее душе внес дальний родственник Н. Д. Вельяминов.

Годуновых похоронили в паперти Успенского собора, завершенного и освященного в 1585 году при царе Федоре Ивановиче. В соборе имелись приделы в честь Феодора Стратилата и мученицы Ирины – покровителей царской семьи. Это также связывало царя Бориса с данным храмом. При этом погребение дочери и внучки князя Владимира Старицкого, королевы Марии и королевны Евдокии размещалось на более почетном месте – в самом соборе. Оформление мест погребения было сходным: надгробницы с покровами, поставные восковые свечи, на стенах иконы (над Годуновыми – 11; над Старицкими – «по обе стороны 6 рядов икон»). Со временем усыпальница Годуновых пришла в запустение. В 1780 году паперть Успенского собора была разобрана, а над захоронениями Годуновых построена «палатка». При этом были уничтожены надгробницы, заменены саркофаги. В начале XX века усыпальница Годуновых находилась «в страшном запущении». В советские годы ее состояние еще более ухудшилось.

26 октября 1945 года гробница Годуновых была вскрыта «для извлечения черепа, с целью изучения и установления его действительной принадлежности Борису