Лукасу и пытаюсь взять его за руку, но он отшатывается. – Пожалуйста, пойми: Дара – единственный друг, который был со мной с самого детства. Мне невыносимо думать, что она всего лишь тень, хотя раньше была человеком. Я должна помочь ей. А снова получив тело, она сможет исправить то, что случилось с послом леди Эшлинг. Она всё устроит, и тогда я смогу вернуться домой.

Ком образовывается у меня в горле, и я подавляю слёзы, готовые хлынуть из глаз. Здесь, в лесу, сидя перед Лукасом, я сильнее, чем когда-либо, скучаю по дому. Я так хочу, чтобы всего, что случилось, никогда не происходило!

Лицо Лукаса омрачается.

– Разве мы не были друзьями? – Он поднимается на ноги. – Почему ты не попросила помощи? Ты взяла мамины ступку и пестик. Это семейные реликвии. Они нужны маме, чтобы готовить компрессы и смеси на продажу. Я уверен, если бы ты попросила, она бы с радостью их одолжила, – он резко выдыхает. – Но вместо этого ты всё скрывала. Мы приютили тебя. А ты солгала, когда мы спросили тебя про леди Эшлинг.

– Я сделала это только из-за Дары. Ты не слышал, как она умоляла меня не выдавать её секрет. Я не могла предать своего лучшего друга. – Я поднимаюсь на ноги, отчаяние струится по моим жилам.

Лукас снова отступает:

– Да, но тебе ничего не стоило предать нас. Разве ты не понимаешь? Они могли схватить меня. Или Дойла. К этому времени леди Эшлинг уже украла бы мою магию, – он содрогается. – Роданы были правы. Это всё из-за тебя. Абсолютно всё! Я не знаю, правду ли ты говоришь про свою тень, но если это так, то она тоже виновата. Вы друг друга стоите. – Он хватает с земли свой рюкзак и бросается в лес.

– Нет, Лукас, постой! Я не хотела этого! – Я бегу было за ним, но Дара останавливает меня:

– Пусть уходит. Нам лучше без него. Теперь, когда он нашёл у тебя мамины вещи, он не станет тебе доверять.

У меня сердце уходит в пятки, и я бессильно опускаюсь на бревно неподалёку от умирающего костра. Осознание жжёт меня изнутри. Наверное, именно поэтому Дара хотела, чтобы я взяла ступку и пестик: если бы меня поймали, это настроило бы моих новых друзей против меня – так оно и вышло.

Лукас прав. Действительно, всё из-за меня. Я знала это, чувствовала всё время, но каким-то образом подавляла тревожные чувства. Лукас и его семья так ласково обошлись со мной, что в какой-то миг я начала думать, будто заслуживаю этого. Что я, быть может, и не такой ужасный человек.

Я ошибалась.

Обхватив руками колени, я смотрю на костёр, пока от него не остаются только чёрные угли и весь свет и тепло, которых я жаждала так долго, испаряются.

Глава двадцать вторая

– Они никогда не заслуживали твоего доверия, – говорит Дара мне на ухо. – Я бы ни за что не бросила тебя, что бы ни случилось. – Она обвивается вокруг моих плеч, в то время как я бегу по лесу не разбирая дороги.

Когда огонь погас, моим единственным желанием было оказаться отсюда как можно дальше. Но я не могу сбежать от жара, терзающего мои глаза, и отвращения, вздувающегося у меня в животе.

Я думала обо всех о них; Лукас был единственным, кому я могла довериться. Он мог бы понять меня, посочувствовать моим трудностям. Но я никогда не забуду его страшное, обречённое лицо, когда он узнал, что я сделала.

В какой момент я стала лгуньей и воришкой? Я ведь делала всё это из благих побуждений. Или по крайней мере так мне казалось. Я просто хотела всё исправить, вернуть на свои места, как было до того, как мой мир развалился на части.

Где-то рядом ржёт лошадь, и я резко останавливаюсь. Как можно быстрее я притягиваю к себе тени, но всё же недостаточно быстро.

– Вот она! – кричит один из солдат. Призрачно-бледное лицо – Симона – мелькает среди группы гвардейцев, и холод пробирает меня до костей.

Я бегу, с каждым шагом призывая всё больше теней, страх скручивается у меня в груди, готовый распрямиться и задушить меня. Я уклоняюсь и петляю, то и дело пересекая собственные следы, чтобы запутать собак – на случай, если солдаты взяли их с собой.

Мы так близко к тому, чтобы вернуть тело Дары. Меня не должны схватить сейчас. Я не знаю, как долго мы бежим, но в итоге мы отрываемся от гвардейцев, я больше не слышу топота копыт, и дыхание с хрипом вырывается из моего рта.

Прохладные пальцы Дары скользят по моим волосам, когда мы прячемся от преследователей в тенях леса.

Но если Симона с ними, мы недолго останемся незамеченными.

Мы должны что-то сделать.

– Доверься мне, – шепчет Дара. – Пусть все остальные подвели тебя – я по-прежнему здесь. Всегда.

– Я доверяю тебе, – шепчу я в ответ. Что ещё мне остаётся? У меня больше никого не осталось.

Я сглупила. Мне следовало рассказать Лукасу и его родителям о Даре в тот день, когда я решила довериться им. Но я боялась, что они отвергнут меня.

– Если бы они тебя любили, они бы тебя простили. Они бы никогда не бросили тебя. А я всегда прощаю тебя. Ты это знаешь.

Я мечусь меж теней, я не могу стоять на месте, даже под покровом темноты.

– Дара, как думаешь, что нам теперь делать? Я боюсь, что те солдаты меня поймают! – Я столько дней копила в себе этот ужас, он томился и разбухал, пока не разросся до кошмарных масштабов.

– Мы можем сделать только одно: провести ритуал.

У меня перехватывает дыхание. Ну конечно, ритуал!

– Кровавая луна на небе, и у тебя в мешке есть все компоненты. Мы должны немедленно провести ритуал. Тогда я смогу защитить тебя от гвардейцев.

Внезапно отчаяние снова охватывает меня, и я очертя голову бегу дальше через лес, чтобы расстояние между мной и солдатами как можно больше увеличилось. Просто чтобы мне хватило времени провести ритуал – и всё, что ещё может потребоваться, – и Дара смогла бы нас защитить. Она поймёт, что делать.

Когда Дара была человеком, она владела магией перевоплощения. Возможно, магия вернётся к ней вместе с телом. Хотя я и не верю объяснениям Дары, но у меня нет причин сомневаться в её словах о том, что она может защитить нас.

Оказавшись в небольшой рощице в глубине леса, я