тогда не надо ко мне при любом удобном случае прижиматься. Сложно выносить твою близость.

Улыбку я не сдержала: такое поведение гораздо лучше вписывалось в представление о нем, но именно сейчас оно меня насмешило.

– Наверное, пора начать поднимать на тебя руки.

– Ты изверг.

– Это прекрасный метод воспитания.

– Чего-чего? Как понять метод воспитания? – мой удивленный и слегка агрессивный взгляд направился, предположительно, в его сторону. – Вы бьете детей?

– Естественно.

– Ты шутишь, – мое недоумение звучало в надломленном голосе и в попытках обхватить себя руками так, чтобы защититься. – Это ненормально.

– У нас с тобой разное представление о нормальном. По-другому мы не умеем.

– Что вы за чудовища, – я попятилась назад, пока икры не уперлись, видимо, в то самое упавшее дерево, и, потеряв равновесие, села на него. – Дети же ничего не сделали. Из-за этого вы все вырастаете такими ужасными, мерзкими.

– Продолжай подбирать эпитеты. Обожаю слушать, как ты нас оскорбляешь.

– Я не верю тебе. Если ты так легко избиваешь своего собственного ребенка, то зачем нянчишься со мной? Какие мотивы у тебя?

– Ладно, – темный выдохнул так, будто вел утомительный разговор, и сел рядом со мной. – Образ убийцы и насильника трещит по швам. Я никогда не трогал своего ребенка. И даже никогда не видел его.

– В смысле не видел?

Чувствую, меня ждет увлекательный разговор.

Глава 18

– Чувствую, что это будет утомительно, – темный сделал долгую паузу прежде, чем продолжить. – Это правда, что я никогда не видел своего ребенка. Даже понятия не имею, какого он пола.

– Кошмар, – не сдержалась я от комментария.

– Для тебя, для других светлых, но только не для темных. Мы не создаем семьи, нам абсолютно плевать на это.

Пока он это говорил, у меня перед глазами сидел плачущий ребенок, которого оставили одного. По всему телу бегали мурашки.

– Я рос в тех же самых условиях: без мамы, папы, нежностей и прочих причуд светлого мира. И как видишь, со мной все в порядке.

– Ага, как же.

Может быть, в этом проблема темных? Что, если они своими традициями рушат собственный шанс на нормальную счастливую жизнь. Ведь если бы они попробовали, вопреки всему, воспитывать детей в любви и заботе, то через пару поколений получилось бы помириться с нами.

– Я не соответствую твоим представлениям об идеальном человеке, но вполне могу существовать в своей реальности. – Он приблизился ко мне, прошептал возле самого уха: – Одинокой и полной боли реальности.

– С ума сойти, – простонала я, сжавшись от ужаса. – Зачем тогда вы вообще рожаете? Можно же предотвратить беременность.

– И тогда темные вымрут сами, какой прекрасный расклад для светлых.

– Но дети же страдают, хотя они ни в чем не виноваты. Неважно, темные или светлые, я уверена, что они не рождаются монстрами.

– Некоторые дети те еще занозы, с этим ты не можешь спорить.

– То, что они иногда капризничают, не делает их занозами.

– Не знаю, я рад, что мне не придется вытирать сопли малявке.

– Ты вообще себя слышишь? – из меня вырывалась злость и обида за каждого брошенного ребенка. Мое бедро касалось темного, я чувствовала его рядом, такого спокойного и расслабленного, будто ничего необычного он не рассказывал, и пыталась вывести его хоть на какие-то чувства. Да, он и сам был ребенком, которого оставили без любви и заботы, но что, если у меня получится донести до него, что не всякий опыт обязательно передавать будущему поко– лению.

– Я ожидал примерно такой реакции. Следующий этап: ты обнимаешь не себя, а дергаешь меня за руку и пытаешься вразумить.

Это я и планировала сделать.

– И все же, почему ты позволил ребенку родиться? – я продолжила аккуратно спрашивать.

– Не то чтобы у меня были проблемы с защитой во время секса. Предохранение у темных на уровне рефлексов, как обязательная часть процесса.

– Только давай без подробностей, – у меня начинали гореть щеки.

– Я же просто говорил о защите. Это важно, если не хочешь неожиданно залететь или подхватить какую-нибудь заразу. Из-за тебя я чувствую себя странно, жаль, пачку презервативов не принес, было бы еще интереснее.

Наверное, я никогда не перестану удивляться способности темных в открытую говорить о таких вещах. Пока я представляла, как медленно растекаюсь по дереву и исчезаю с глаз долой, он активно продолжал рассказывать наверняка важные, но смущающие подробности интимной жизни.

– Тебе сейчас станет плохо.

– У нас не принято говорить о таком, вот и все.

Моя реакция должна была быть куда более сдержанной. Но я ерзала на одном месте, прятала в рукавах ладони и без остановки натирала колени.

– Я еще могу понять табу на откровенные разговоры о сексе, но о защите? Вам выдают какие-то специальные буклетики с информацией, которые вы читаете ночью под одеялом с фонариком?

– Для нас это не так важно. У нас один партнер на всю жизнь, и мы постоянно сдаем анализы. А что касается беременности, то это не проблема: мы любим детей и с радостью создаем большие семьи. Бывает такое, что финансовое положение не позволяет завести еще одного ребенка, тогда в принципе можно прибегнуть к прерванному половому акту.

Мне не верилось, что беседа перешла в такое русло.

– Это плохой метод.

– Да, он недостаточно эффективен, но у нас принято так.

В светлом мире контрацептивы не пользовались популярностью. Нам толком о них и не рассказывали, но частенько называли нежелательными, почти запрещенными. До этого разговора я была уверена в правильности нашей позиции, но сейчас все вызывало сомнения.

– То есть лучше рожать без остановки и потом дружно голодать, чем заглянуть в аптеку и избавить себя и возможного ребенка от жалкого существования?

Отвечать было стыдно, поэтому я обошлась кивком.

– А аборты?

– Что?

– Есть способ избавиться от ребенка, пока он еще не родился.

– Избавиться? – Мне становилось все хуже и хуже.

– Глупо предполагать, что у вас такое есть. Даже у нас они под запретом. Собственно, мы возвращаемся к первоначальной теме разговора. Если в вашем мире вы полагаетесь на судьбу и непонятно с кем вступаете в брак, то у нас темные сдают кучу анализов, проходят тестирования, по результатам которых подбирается партнер для зачатия.

Любовью здесь даже не пахло. Больше походило на скрещивание животных.

– У вас абсолютно нет выбора.

– У вас тоже. Вам создали лишь его иллюзию.

Порыв возразить пришлось удерживать силой. Ответом послужила моя натянутая улыбка.

– Получается, тебе нашли партнершу?

Я постепенно начинала подстраиваться под его состояние: только что меня трясло от полученной