собственные страхи, ползала по бетонному полу, царапая ладони. Не получалось добраться до стены, зацепиться хоть за что-нибудь. Каждый взмах руки лишь пугал меня, заставлял чувствовать себя потерянной. Отчаяние начинало сводить с ума. Я была на грани срыва, когда кто-то сбоку схватил меня за плечи, развернул и прижал к себе. Инстинктивно я начала вырываться из объятий и кричать.

– Тише, успокойся, бояться нечего.

Знакомый голос, запах. Я расслабилась и позволила моему темному расположиться так, как ему удобно. Он все продолжал гладить меня по спине, поправлять волосы и шептать нежно и трепетно возле шеи, что он рядом и защитит. Это казалось таким естественным, правильным, а главное – нужным мне. Отстранилась я только ради того, чтобы прикоснуться к нему, к его коже, тепло которой мне не удавалось почувствовать раньше. Но он не позволил.

– Почему мне нельзя дотронуться до тебя?

– Это против правил, светлые и темные не должны контактировать.

Он аккуратно, но быстро уложил меня на пол, одной рукой обхватил запястья, спрятанные под рукавами кофты, непонятно как оказавшейся на мне, и зафиксировал руки над головой.

– Ты чего? – я тихо возмутилась, смутилась, после прогнулась в спине, стараясь оторвать лопатки от бетона, но темный положил меня обратно, телом прижимаясь к моей груди, которая из-за прикосновения моментально отправила приятные импульсы всему телу. – Мне тяжело.

Хотела сделать происходящее шуткой: ерзала ногами, руками, извивалась как совершенно непривлекательный, разрубленный напополам червяк, всем телом, но чем активнее я двигалась, тем больше мы контактировали. Трение друг об друга, возникшее из-за моих движений, только усугубило положение.

Темный закинул мою ногу себе на спину, расстояние между нами сошло на нет, и я, кажется, окончательно потеряла рассудок, раз неосознанно подалась бедрами вперед.

– Ты не думаешь, что мы слишком близко?

– Совсем нет. Мне продолжить?

Ответ очевиден, он и сам пару секунд назад говорил, что мы не имеем права контактировать друг с другом. Нужно было сказать «нет», он же ждал именно этого. Или же я ошибалась, и темный, как и я, сейчас был не в ладах со своим разумом.

– А ты хочешь? – решила перевести стрелки, ответив вопросом на вопрос. Ни за что не признаюсь, что хотела бы сказать «да». Это сумасшествие.

– Может быть. – Темный свободной рукой провел по бедру, спустился к талии и почти коснулся груди.

– Остановись! – я сказала это намеренно громко, чтобы создать иллюзию решительности.

Он меня послушал: убрал руки, позволил ноге опуститься и отстранился.

– Почему?

Был ли он расстроен моим отказом? Я не видела его, не могла понять эмоций, а голос он прекрасно контролировал и всегда все скрывал.

– Так не должно быть.

– Тебе стыдно за то, что ты чувствуешь?

Вот сейчас самое время провалиться сквозь землю, исчезнуть, как тот мальчик. Он спросил об этом, сделал акцент на том, о чем я предпочла бы не заикаться. Вряд ли «стыд» в полной мере описывал сводящие с ума мысли и эмоции. Только его запах, до дрожи любимый запах, внушал мне, что никакого запретного физического влечения между мной и тем– ным нет.

– Ответь, – настаивал он.

– Я не могу заняться с тобой сексом! Доволен?

– Не можешь, но не значит, что не хочешь.

Как же он уверен в себе. Даже на мой взрыв смог найти выгодный для себя ответ.

– Говори что угодно. Только не приближайся, не касайся лишний раз меня, иначе я не выдержу.

– Никто не планировал спать с тобой, не переоценивай себя.

– Чего?

Абсолютное унижение. Я резко дернулась, попыталась встать, но темный толкнул меня обратно, снова навис.

– Они были правы. В мире нет никого поистине светлого.

– Да что я не так сделала? Пусти меня!

– Ты даже уже не понимаешь, что противоречит твоей натуре.

– Это ты повалил меня! Я была против! – со всей силы я ударила его в грудь, но это не помогло.

– Как будто дело только в этом. – Его голос изменился, стал грубым и жестким. – Вы возвысили себя, хотя не лучше нас.

– Я не понимаю, все ведь было хорошо.

– Надо придушить светлую.

До этих слов я не воспринимала происходящее всерьез. Разговор был похож на наши банальные стычки, которые традиционно происходили после тесного физического и эмоционального контакта.

– Перестань.

– Придушить, – голос окончательно потерял характерные нотки, становясь поверхностным, неестественным, неживым.

– Отпусти меня, давай нормально поговорим. – Я попыталась пнуть его, откатиться в сторону, но он зажал коленями бедра, сел на меня и сдавил запястья. Руки начинали неметь, хватка у него была нечеловечески сильной.

– Придушить, – снова вторил он.

По спине пробежал холод. Я старалась до конца придерживаться выбранной тактики: я не буду бояться. Но делать это было все сложнее и сложнее.

Когда подушечки пальцев уже пульсировали, когда по сосудам почти перестала циркулировать кровь и пальцы стали холодными, как лед, темный отпустил запястья. Вместо них он обхватил закрытую воротником шею и надавил на глотку. Маленькие хрящики проваливались в глубину горла, вызывая адскую боль.

Руки будто отрезало: они лежали вдоль меня, кожа неприятно зудела и пульсировала, и у меня не получалось пошевелить ими и помочь себе. Ноги все еще обездвижены коленями темного. Я приросла к полу, не было возможности бороться с кем-то настолько сильным. Он меня убьет.

Легкие ныли от нехватки кислорода, голова пустела. Мыслей не было. Слов не было. Пусть это скорее закончится.

Спина прогнулась, и перед тем, как замереть навсегда, я увидела размытые черты лица и блеск черных, расширенных зрачков.

Я проснулась в истерике, делая глубокий и желанный вдох. Руки неосознанно потянулись к шее и стали гладить гортань.

Это был всего лишь сон.

Мое одеяло огромным комком лежало на полу возле кровати, по спине, по лбу бежал пот, простынь была смята, подушка влажная. Меня затрясло. Пальцами я попыталась протереть глаза и только тогда поняла, что ревела.

Каждая, даже самая крошечная деталь отпечаталась в сознании. Всплыло все, что только можно: мои переживания о детях темного мира, мое желание близости, которое я отрицала каждый раз, когда идиотский запах влиял на меня или когда темный был нежен, и мой страх, что в итоге проиграю.

Пусть лучше все это будет просто моей больной фантазией, у меня не хватало духа признаться себе во всем, что я так ясно видела во сне.

От дрожи и быстрых вздохов меня отвлекло пришедшее на телефон сообщение.

Прости, что вчера все так вышло. Предлагаю встретиться сегодня и поговорить спокойно. Как на это смотришь?

Дэйв. Моя дневная головная боль.

Мне