фургоне и зашвырнул меня внутрь, а следом за мной – леди Кавендиш. Дверь захлопнулась, и я услышала, как снова лязгнул замок.

Внутри было темно, пахло гнилой соломой и навозом.

Фургон оказался довольно просторным, почти как сарай. Теперь я в полной мере ощутила, каково было Папоротник и другим животным сидеть взаперти, без шанса на побег.

– Кора! – услышала я возглас Гриффа.

Парнишка выполз из темноты и потянул меня за ногу.

– Ты в порядке?

Леди Кавендиш потёрла запястья.

– Простите меня, – тихо проговорила она. – Простите все. Я доверяла Артуру – и вижу, к чему это привело теперь. Я подвергла вас опасности. А теперь он забрал одно из самых бесценных созданий, живущих на свете.

– Это моя вина, – возразила я, пряча руки в карманах. – Я вывела Папоротник из подвальной комнаты в оранжерею. Всё дело во мне.

Беата, которая тоже находилась в фургоне, взяла леди Кавендиш за руку.

– Он обманул каждого из нас и привёл Чарльза сюда.

Другую руку она протянула мне, как и я свою – Гриффу, так что получился замкнутый круг.

– Нам нужно держаться вместе и придумать, как выбраться отсюда, – добавила Беата.

Я кивнула.

– Мы не можем позволить им забрать зверей.

При мысли о Папоротник, прикованной цепью, мне вновь сделалось тошно.

– Мне удалось кое-кого спасти, – смущённо признался Грифф. – Я вытащил зверька из клетки, в которую его засунули, пока они были заняты вознёй с Папоротник. Это всё, что я смог сделать.

Мальчик стянул свитер, и я увидела Золотую Шишечку. Панголин свернулся у Гриффа на груди.

Моё сердце наполнилось гордостью.

– Молодец, вот это смело! – сказала я. – Теперь надо позаботиться о том, чтобы спасти остальных.

Снаружи по-прежнему было шумно. Гремели цепи, раздавались голоса.

Я заметила, что в двери нашего фургона имелась решётка, сквозь которую я могла выглянуть наружу, но не сумела бы просунуть руку. Я прижалась лицом к металлическим прутьям окошка, жмурясь от холодного ветра с болот.

В смятении я обнаружила, как мистер Джонсон выкатывает из ворот Дайспер Холла клетку на колёсах, в которой сидел Шторм. Морской тигр забился в угол и сердито ворчал.

Чарльз махнул кнутом, показывая мистеру Джонсону, куда катить клетку. Это был отвратительный хлыст с кожаными ремешками и острыми металлическими шипами на концах, завязанных в узлы.

При виде хлыста Шторм зашипел, прижав уши.

– Посади котяру в последний фургон, рядом с Великим ракообразным, – приказал Чарльз. – Попробуем ещё раз поискать стеклянного дракона, но вообще-то я хочу поскорее убраться отсюда подобру-поздорову.

Вскоре все трое вновь заспешили к Дайспер Холлу.

Я сползла на пол и прижалась лбом к деревянной двери. Мы все стали беспомощными пленниками, как звери Дайспер Холла. Леди Кавендиш пыталась защитить питомцев от опасностей внешнего мира, а Чарльз Линтон просто хотел заработать на них, но ни та, ни другой не думали о том, чего хотят сами животные.

Мне нужно было привлечь внимание Папоротник. Если бы мне удалось подманить пангею поближе, мы смогли бы использовать её силу для бегства.

Вдохнув полной грудью, я позвала Папоротник сквозь решётку.

Я звала её на «нашем» языке, давая понять, где нахожусь.

Папоротник подняла голову и посмотрела в нашу сторону: хобот пангеи изогнулся знаком вопроса. Я закричала изо всех сил, чтобы мой голос наверняка дошёл до неё.

Ко мне присоединился Грифф, но и этого оказалось мало. Ветер уносил наши возгласы.

К моему удивлению, леди Кавендиш встала рядом и тоже завыла в маленькое зарешёченное окошко:

– Э-э-эр-р-р-р-ро-о-о-у-у-у-у-у-у-а-а-а-а-у-у-у-у-у-у…

И ещё один голос присоединился к нам. Беата.

Мы выли все вместе:

– Э-э-эр-р-р-р-ро-о-о-у-у-у-у-у-у-а-а-а-а-у-у-у-у-у-у…

Папоротник заревела в ответ. Она понюхала воздух и учуяла наши запахи. Пангея двинулась к нам, мохнатая морда становилась с каждым шагом всё больше.

Цепь загрохотала, стягивая шею пангеи и сминая нежные цветы, растущие на ней.

«Ты гораздо сильнее, чем думаешь, Папоротник!» Я гипнотизировала её этой мыслью, и пангея неудержимо шагала ко мне.

Наконец она приблизилась вплотную и прижалась мордой к маленькому окошку. Фургон пошатнулся. Пахнуло землёй и сломанными цветами, к нам ворвалось тёплое дыхание пангеи.

«Я здесь, Папоротник».

Я прижалась лицом к отверстию в двери, и мою щёку защекотала виноградная ветвь.

Я осторожно зацепила её пальцем. Может, если мы привяжем виноградные лозы к металлической решётке, Папоротник сумеет выломать дверь и освободит нас?

Вытащив самые толстые стебли, до которых получилось дотянуться, я начала переплетать ими прутья решётки, как нитями основу на ткацком станке. Леди Кавендиш ахнула, когда догадалась, что я делаю, и принялась помогать мне. В фургоне стало темно, поскольку свет в окошко теперь почти не проникал.

Наконец я хлопнула рукой по стенке фургона и крикнула:

– Тяни, Папоротник! Ты можешь!

В темноте сверкнули глаза Гриффа, и мы оба в изумлении стали наблюдать, как Папоротник тянет решётку на себя. От волнения мои внутренности заклокотали, как закипающий чайник.

– Давай, Папоротник! – вскрикивали мы всякий раз, когда дверь начинала трещать.

Стебли винограда туже стягивали решётку. Хрясь! В лицо брызнули щепки и солнечный свет, я прикрыла глаза ладонью.

Грифф схватил меня за руку.

– Быстрей!

Дверь была сорвана с петель, леди Кавендиш одним пинком вышибла разломанные доски. Она выпрыгнула из фургона и помогла выйти Беате. Я выскочила наружу и подбежала к Папоротник.

За мной следом ринулся Грифф, выпрыгивая из высокой травы словно лягушка из пруда. Он бережно прижимал руки к груди, придерживая панголина за пазухой.

– Смотри, кто тут ещё! – крикнул он, указывая вверх. – Наверное, вылетел сразу за ними!

Над Папоротник беззвучно кружил знакомый прозрачный силуэт с крыльями летучей мыши. Хрусталь.

– Спорим, они до сих пор ищут невидимого дракона в пустом вольере! – усмехнулся Грифф. – Так им и надо!

Я положила руку на хобот Папоротник. Уж теперь-то я ни за что не отдам её Чарльзу!

– Что за чертовщина здесь творится? – вдруг спросил чей-то голос.

Билл!

Рядом с фермером трусила Мэйзи. При виде меня овчарка яростно завиляла хвостом.

Билл действительно привёл подкрепление. За ним шли люди с ближайших ферм. И конечно же, Патти, торговка рыбой. Она любила совать свой нос повсюду.

Но и это ещё не всё. Похоже, Билл навёл шороху и в городе. Явилась Этта, дочь булочника, вместе со своим папой.

Лишь несколько дней тому назад я покупала у неё хлеб, а кажется, что это было в прошлой жизни.

Мы с Папоротник спрятались за вторым фургоном, поэтому с дороги нас нельзя было заметить. Я страшно обрадовалась видеть знакомые, почти родные лица, но немного нервничала, думая о