последовал новой моде, – позднее заметил, что только те, кто был молод в «социальный век» (десятилетия перед Первой мировой войной), могут оценить, насколько сильной была в то время склонность относиться к «социальной» сфере как к суррогату религии. Один из самых ярких примеров – появление так называемых социальных пасторов. Но Визе настаивал, что «быть “социальным” вовсе не означает быть добродетельным, праведным или “праведным в глазах Бога”» (1917). Некоторым ученикам Визе мы обязаны поучительными историческими исследованиями о распространении термина «социальный» (см. мои ссылки в 1976: 180).

Необычайное многообразие вариантов употребления слова «социальный» в английском языке наглядно представлено в «Словаре современной мысли» Фонтана (1977), процитированном ранее в другом контексте. Оказалось, что сразу после выражения «мыльная опера» следует не менее тридцати пяти сочетаний слова «социальный» с тем или иным существительным: от «социальное действие» до «социальная целостность». То же и в «Словаре ключевых слов» Р. Уильямса (1976), хотя автор не упоминал прилагательного «социальный», ограничившись пометкой «см.». По-видимому, он ставил себе задачу привести исчерпывающий список, однако отказался от нее из-за сложности. Следуя этим примерам, я какое-то время записывал все попадавшиеся мне случаи употребления слова «социальный». В результате получился весьма поучительный перечень из более чем ста шестидесяти существительных, определяемых прилагательным «социальный» («общественный»):

бухгалтерия

адаптация

администрация

анализ

аспекты

безопасность

благо

богатство

болезнь

борьба

взаимодействие

взгляды

власть

вовлеченность

возможность

возраст

воля

вопросы

восприятие

гармония

география

группа

действие

демократия

деятельность

дискриминация

дистанция

добродетель

договор

долг

достояние

желание

животное

жизнь

задача

законы

здоровье

зло

знание

значение

идеал

изгой

измерение

институт

интеллект

исследование

исследователь

история

карьерист

контракт

контроль

конфликт

концепция

кредит

критик(а)

круг

лекарство

лидер

личность

льготы

медицина

мероприятие

миграция

мир (как общество)

мораль

мысли

мыслители

наблюдение

направленность

напряженность

настроение

наука

неадекватность

независимость

незрелость

неполноценность

обусловленность

обязательства

одаренность

озабоченность

описание

орган

организация

организм

ориентация

осознанность

ответственность

отношения

партнер

пенсия

поведение

полезность

политика

положение

польза

порядок

потребности

право

правовое государство

правопорядок

привилегия

привлекательность

признаки

признание

приоритет

проблема

прогресс

продукт

процесс

психология

работник

развитие

развлечение

рамки

расточительство

реакция

реализм

революция

репутация

реформа

решение

роль

рыночная экономика

сигналы

сила

система

собственность

событие

совесть

соглашение

сознание

солидарность

состав

социолект (язык социальных групп)

спокойствие

справедливость

среда

стабильность

статус

страхование

строительство

структура

существо

сфера

телеология

теория

точка зрения

требование

убеждения

удовлетворенность

уровень

услуги

устои

участник (общественного движения)

факт

факторы

фашизм

философия

функция

характер

цель

ценность

экономика

энтузиазм

эпистемология

этика

этикет

Многие из представленных здесь вариантов гораздо шире используются в отрицательной форме, для выражения критики: например, «социальная адаптация» – «социальная неприспособленность», то же с «общественными беспорядками», «социальной несправедливостью», «социальной незащищенностью», «социальной нестабильностью» и т. д.

Из одного только этого списка трудно заключить, стало ли прилагательное «социальный» бесполезным в качестве средства коммуникации вследствие такого количества разных значений. Как бы то ни было, его практический эффект очевиден и имеет, по крайней мере, три направления. Во-первых, оно навязывает неверное представление (мы рассматривали это в предыдущих главах), будто бы то, что вызвано безличными и спонтанными процессами расширенного порядка, на самом деле является результатом осознанной человеческой деятельности. Во-вторых, исходя из этого, оно призывает людей переделать то, что они вообще никогда не могли бы сделать. И в-третьих, это слово стало выхолащивать смысл тех существительных, к которым прилагается.

Этот третий эффект наиболее вреден. У Шекспира есть такой образ: «Я умею высасывать меланхолию из песен, как ласочка высасывает яйца» («Как вам это понравится», II, 5). Используя его, американцы изобрели эпитет: «слово-ласочка», или «слово-ласка». Как ласка высасывает яйцо, не оставляя следов, так и «социальный» убивает содержание любого слова, к которому прилагается, хотя само слово остается таким, как было. Слово-ласка лишает смысла любое понятие, которое человек вынужден использовать, но хочет использовать так, чтобы оно никоим образом не противоречило его идеологическим установкам.

Об употреблении этого выражения в современной Америке см. книгу покойного Марио Пея «Слова-ласки: искусство говорить ни о чем» (1978). В ней автор воздает должное Теодору Рузвельту, который в 1918 году придумал это выражение, и попутно отмечает, что семьдесят лет назад американские государственные деятели были замечательно образованны. Однако в этой книге читатель не найдет нынешнего лидера подобных слов – слова «социальный».

Злоупотреблением словом «социальный» грешит весь мир, но, пожалуй, крайние формы это приняло в Западной Германии. В немецкой конституции 1949 г. использовалось выражение sozialer Rechtsstaat («социальное правовое государство»), откуда и пошло понятие «социальной рыночной экономики» – причем в таком смысле, какого вовсе не придавал ему его популяризатор Людвиг Эрхард. (Как-то в личной беседе он уверял меня, что, по его мнению, рыночную экономику не нужно делать социальной – она является таковой по своей природе.) «Верховенство закона», «рынок» – сами по себе достаточно ясные понятия, но прилагательное «социальный» лишает их части содержания. Благодаря такому использованию слова «социальный» немецкие ученые пришли к выводу, что если их правительство по конституции подчиняется Sozialstaatsprinzip (принципам социального государства), то ни о каком верховенстве закона не может идти речи. Точно так же они видят конфликт между Rechtsstaat и Sozialstaat (правовым государством и социальным государством) и поэтому закрепляют в своей конституции soziale Rechtsstaat («социальное правовое государство»). Я бы сказал, что эта конституция написана путаниками-фабианцами, вдохновленными Фридрихом Науманом, который в XIX веке изобрел «национал-социализм» (H. Maier, 1972:8).

Точно так же термин «демократия» имел довольно ясное значение, однако «социал-демократией» стал называться радикальный австромарксизм периода между двумя мировыми войнами; кроме того, в Великобритании так именуют политическую партию социалистов фабианского толка. Любопытно, что традиционным термином для того, что сейчас называют «социальным государством», было выражение «благожелательная деспотия», и возможно ли прийти к деспотии демократическим путем, то есть при сохранении личных свобод, – вот это проблема. Но от нее попросту отмахиваются и продолжают пользоваться бессмысленным словосочетанием «социал-демократия».

«Социальная справедливость» и «социальные права»

Наихудшим образом слово «социальный» употребляется, когда полностью уничтожает смысл определяемого им понятия, при использовании очень распространенной фразы «социальная справедливость». Хотя я уже довольно подробно рассматривал этот вопрос, особенно во втором томе трилогии «Право, законодательство и свобода» – «Мираж социальной справедливости», считаю необходимым хотя бы кратко изложить здесь свою точку зрения, поскольку понятие «социальная справедливость» играет важную роль в аргументах «за» и «против» социализма. Эта фраза – не более чем «семантическая подделка, ягодка того же поля, что и народная демократия» (много лет назад так довольно резко выразился один выдающийся человек, более мужественный, чем я (Curran, 1958:8)). Вызывает беспокойство тот факт, что этот термин, кажется, уже извратил мышление молодого поколения, и подтверждением этому может служить докторская диссертация, которую не так давно защитили в Оксфорде по теме социальной справедливости (Miller, 1976). В этой диссертации после