– Как ты себя чувствуешь, Машенька? – спросила Евгения. – Тебе больно?

Она была удивлена тем, как нервно вела себя девушка, хотя ей казалось, что она знает причину.

– Я чувствую себя нормально, – тихо ответила больная. – Просто мне немного страшно ехать к вам домой. Там уже не будет медсестер, которые поддерживали меня здесь все время. Да и что скажут ваши домашние, когда увидят меня, да еще в вашей одежде? Это как прыжок в неизвестность.

Глаза ее наполнились слезами.

– Не переживай. Все будет замечательно. Ты увидишь! Знаешь, Нурия испечет в твою честь свой коронный торт с цукатами. Его рецепт она хранит в тайне. Но я скажу тебе по секрету: маленькую тетрадку со своими записями она прячет в дальнем ящике стола в кухне.

Последнюю, абсолютно бесполезную для Маши информацию, Евгения выдала заговорщическим шепотом, стараясь показать, как она ей доверяет и что теперь ее дом – это их общая крепость.

На самом деле Нурия вовсе не собиралась встречать гостью по-королевски. Еще накануне она сообщила об этом хозяйке. Женщина никак не могла взять в толк, о чем думали хозяева, приглашая к себе незнакомую девушку.

– Где ваша осторожность, Женечка? – спросила она. – Кого вы тащите в свой дом? Вы же с ней едва знакомы.

– Я думаю, при других обстоятельствах мы вряд ли встретились бы, – признала Швец. – Эта девочка приехала бы в наш город, устроилась на работу, и мы прожили бы каждая свою жизнь, так и не узнав о существовании друг друга. Но все произошло вопреки нашей воле. Я сбила ее на машине, а она так и не доехала до города. Теперь мы, в каком-то смысле, повязаны друг с другом. Это я не могу назвать случаем. Это судьба!

Последняя ее фраза прозвучала патетически. Нурия только покачала головой.

– Ничего не могу сказать о судьбе. Но все равно, я считаю, что дом – это священное место, и давать под своей крышей приют посторонним людям неразумно. Не говоря уже о том, что это может быть даже опасно!

Евгения усмехнулась. Она всегда твердила старой женщине, что ее не доведет до добра любовь к детективным сериалам. Вот и сейчас, как пить дать, их нянюшка вспомнила очередной кровавый сюжет телевизионного «мыла».

– Больше никаких возражений, Нурия! Лучше приготовьте нам свой фирменный торт. Я хочу, чтобы девушка побыстрее почувствовала себя здесь как дома.

Старая женщина только качала головой, доставая из потайного места тетрадочку с рецептами. Она отнюдь не разделяла благодушия хозяйки и считала, что Жене подобная забота еще выйдет боком…

Сейчас, обняв Машеньку за плечи, Евгения вовсе не жалела о своем решении. Она тихонько подтолкнула девушку к машине. У них не было с собой никаких вещей. Подаренные Швец журналы девушка раздала медсестрам.

Не дойдя пары шагов до «Мерседеса», девушка вдруг встала как вкопанная.

– Это та самая машина? – спросила она, со страхом приглядываясь к мощному полированному зверю, сверкавшему на солнце металлическими боками, словно боясь увидеть на нем следы собственной крови.

Евгении до этого казалось, что она контролирует ситуацию, но после вопроса Машеньки ей стало не по себе. Девушка оцепенела при мысли, что это мощное чудовище на колесах ее однажды уже покалечило.

– Нет, это машина мужа, – объяснила Евгения поспешно. – Я взяла ее только для того, чтобы тебя встретить. Садись. Мы поедем очень осторожно. Я тебе обещаю.

Девушка не без опаски забралась внутрь и, оказавшись на переднем пассажирском сиденье, немедленно пристегнулась ремнем безопасности. Евгения вздохнула. Ей трудно было убедить Машеньку, что все будет в порядке, и она уже пожалела о том, что не взяла такси.

Поездка получилась нервной. Несмотря на то что Евгения обычно легко справлялась с управлением и успевала на ходу делать массу дел: говорить по телефону, переключать кнопки радио, а иногда – что греха таить! – даже красить губы, сегодня она была явно не в своей лучшей форме. Выезжая из ворот больницы, она пропустила знак «уступи дорогу», и огромный грузовик, дав два отрывистых гудка, заставил их съехать на обочину. Машенька вжалась в сиденье. Евгения чертыхнулась. Потом она еще дважды пересекала перекресток на мигающий желтый свет; не уступила дорогу пешеходу, пожилой женщине, которая погрозила им вдогонку своей клюкой. В общем, когда они подъехали к дому, Евгения даже вспотела.

В доме стояла тишина. Василиса была в садике, Иван – в университете, Александр – на работе. Евгения провела гостью по дому. Было видно, что хоромы семьи Швец произвели на девушку ошеломляющее впечатление. Она с благоговейным трепетом рассматривала гостиную, великолепные диваны со множеством подушек, огромную телевизионную панель на стене. Конечно, ей понравилась и кухня, в которой в тот момент хозяйничала Нурия. Пожилая женщина оторвалась от готовки и поздоровалась с гостьей весьма сдержанно. Евгения решила поговорить с домработницей еще раз, убедив ее в том, что их новая постоялица – вовсе не переодетая преступница.

Они перешли на второй этаж, где девушке показали детскую и комнату Ивана. Мимо спальни хозяев они прошли не остановившись. Двери были заперты, и Евгении казалось не совсем приличным показывать гостье место, где они с Александром проводят самые долгие часы их жизни, занимаясь любовью или просто разговаривая друг с другом.

Увидев большую ванную комнату, облицованную розовым кафелем и мрамором, девушка захлопала в ладоши. Хотя тут же осеклась и испуганно посмотрела на хозяйку. Евгения снисходительно улыбнулась:

– Все в порядке. Ты, конечно, можешь пользоваться не только душевой кабиной, но и джакузи. Шампуни, гели, лосьоны ты найдешь на полочке. В твоей комнате для тебя подготовлены комплекты полотенец и белья.

– Вы так добры! – выдохнула Машенька, и хозяйка почувствовала себя сказочной феей, творящей чудеса.

Настал черед гостевой комнаты. Она оказалась небольшой по размеру, зато очень уютной, с окнами, выходящими в сад, и широкой двуспальной кроватью под покрывалом бледно-зеленого цвета. Для удобства гостьи здесь же располагался телевизор, полка с книгами и телевизионными дисками. В шкафу разместилась одежда, которую Евгения отдала гостье из своего гардероба. Белье, носки и чулки, а также ночные рубашки были куплены заранее и разложены аккуратными стопками в ящике комода.

– Ну, осваивайся, располагайся, – ободряющей улыбкой напутствовала гостью Евгения. – Я думаю, тебе не повредит ванна. Можешь полежать там в свое удовольствие. Если захочешь есть, спустись в кухню, Нурия найдет для тебя что-нибудь из еды. Она всегда готовит много. Ну, конечно, ужинать мы будем все вместе. Мне хочется познакомить тебя со своей семьей.

Она улыбнулась и исчезла за дверью. Машенька осталась в комнате одна…

В этот вечер Александр пробирался к себе домой, как в стан врага. Его вовсе не прельщала затея Евгении устроить в честь гостьи званый ужин. Ему не хотелось знакомиться с девчонкой, которую по глупости сбила его жена. Ему претила мысль о том, что он вынужден будет сидеть весь вечер как приклеенный к стулу, искать темы для разговора, подливать дамам вино в бокалы. Он был уверен на все сто процентов, что говорить с этой, как он выражался, «дворняжкой» будет не о чем. Швец знал историю Машеньки из уст своей жены и не имел ни малейшего желания узнавать что-либо о новых гранях ее печального прошлого. Конечно, это он гостеприимно распахнул перед ней двери своего дома. Но теперь он полагал, что этот факт как бы говорит сам за себя и ему вовсе не обязательно расшаркиваться перед этой девчонкой и дальше. Пусть это делает за него жена. Тем более что пребывание Машеньки в их доме отвечает прежде всего интересам самой Евгении.