то, что рассказала мне Ирен, но что хорошего это дало бы? Он должен был жениться на Арианне. Это была бы неприятная новость, поэтому я держал рот на замке.

В течение следующих нескольких недель мне пришлось смириться с тем фактом, что Люциан не хотел со мной разговаривать.

Но я также знал, что он никуда не денется. Он планировал еще одно заявление.

Я не знал, было ли это потому, что он был зол на меня. Я ненавидел это в любом случае. Он отказывался слышать, что он не был тем королем, которого предвидела Ирен.

Он был слеп и в глубине души верил, что ему не нужно быть моим настоящим всадником, чтобы заявить на меня права. Его дружбы и обещания было достаточно. Но этого никогда не будет достаточно.

Он снова усердно тренировался. Каждый день приходил новый тренер. Они закрыли Парфенон только для него, и он тренировался по восемь часов в день.

Часть меня хотела, чтобы он добился успеха. Я не хотел в конечном итоге стать драконом Горана. Но я знал, что, как бы сильно я ни надеялся, зверь тоже будет готов. Что-то должно было произойти, возможно, другая способность. Или, возможно, на этот раз я бы просто убил его.

Эта последняя часть не беспокоила меня так сильно, как раньше. Она пугала меня. Как будто человеческая часть, здравомыслящая часть, медленно отказывалась от этого.

Я не мог. Тем, кем я был сейчас, я должен продолжать. Я должен бороться. Мне нужно было держаться.

Я снова оказался в башне Ирен. Была поздняя ночь, и разыгрывался шторм. Это было потрясающее чувство — держать ее в своих объятиях, когда молния озаряла небо. Ирен приходила в неистовство от каждого раската. Лунные Удары были падки на грозы. Она была таким отличным отвлекающим фактором.

— Блейк. — Она лежала у меня на плече.

— Да? — Моя грудь слегка сдвинулась с места от этого слова.

— Я знаю об Каиновом Огне. Люциан… — Я закрыл глаза и стиснул зубы.

— Прекрати это делать. Он просто волнуется. Я волнуюсь. Как давно ты употребляешь?

— Я справлюсь с этим. — Я встал и натянул штаны.

— Так говорит каждый наркоман в этом мире.

— Ирен, не надо.

— Я беспокоюсь.

— Это единственный способ, которым я могу держаться.

— Где ты его берешь?

Я поджал губы.

— Это не имеет значения.

— Имеет! — Ее голос сорвался, и она схватила меня за руку. — Не уходи, пожалуйста.

— Я не могу остаться. — Я натянул рубашку.

— Пожалуйста, я здесь не для того, чтобы судить тебя. — Она встала и коснулась моей щеки. Я убрал ее руку. — Мне просто нужно, чтобы ты позаботился о себе. Каинов Огонь не…

— Я знаю, Ирен, — сказал я. Я знал, почему Люциан рассказал ей. Ответочка.

Я не мог встретиться с ней взглядом. Я отпустил ее руку и направился к двери. Я даже не попрощался и не оглянулся назад. Я просто ушел. Я не мог остаться. Этот взгляд в ее глазах. Я не хотел, чтобы что-то менялось. Она была последним человеком, который задевал меня за живое по какому-либо поводу.

Но факт был в том, что я чувствовал тьму внутри шторма. Я чувствовал, как каждый удар молнии вибрирует в моей чешуе. Это заставило меня испугаться. Слишком близко.

Мне нужно больше Огня Каина.

В противном случае я собирался убить Люциана.

***

Мои костяшки пальцев были ободраны, и я почувствовал, что хватка Дими наконец ослабла.

Мой карман был наполнен Каиновым Огнем. Меня даже наличные больше не волновали. Мне нужен был Огонь Каина. Я все еще контролировал ситуацию, и мне было все равно, понимал это Люциан или нет.

Я еще не был наркоманом. Это было главным образом для того, чтобы я держался.

Верно?

Я добрался до Академии около трех часов ночи и долго принимал душ.

Эхо криков и яркие образы того, что я сделал с этим Лунным Ударом, прокручивались в сознании.

Чувство вины. Я был их альфой, я был тем, кто должен был защищать их. И я был тем, кто отрывал им конечности, разрывал их на части.

Мое тело сотрясалось, когда я рыдал. Чем это должно закончиться? Когда? Когда я буду мертв, когда я проиграю, когда тьма победит?

Это не собиралось заканчиваться. Это никогда не закончится.

Когда я вышел, то аккуратно разложил три тонких дорожки Огня Каина рядом друг с другом, свернул лист бумаги в трубочку и занюхнул одну за другой.

Ожог появился, когда исчезла последняя дорожка. Я закричал и схватился за голову.

Это длилось всего пять секунд, а потом все исчезло. Моя голова закружилась, прежде чем все тело расслабилось.

Последнее, что я запомнил, был смех. Мой собственный. Мой голос звучал так зло.

— 19~

Заявление прав Люциана было назначено. Через две недели.

По мере того, как проходили дни, и Огонь Каина совершал свою работу над моим телом, второе заявление прав, заявление Люциана, становилось реальным. Каждое утро, когда я открывал глаза, на мою грудь оказывалось все большее давление.

Не убивай его. Не убивай его.

Дни пролетали незаметно. Четырнадцать дней превратились в двенадцать. Двенадцать превратились в девять.

Его заявление снова вызвало сны.

Я пытался. Я старался больше не употреблять, но мне нужен был Каинов Огонь. Мне нужно было укротить своих демонов.

Тем не менее, мне нужно было, чтобы человек контролировал ситуацию, а меня не было, когда Каинов Огонь брал верх.

Я снова оказался в клетке. Я был в своей драконьей форме. Драконы, которых я убил, все умоляли меня. Я был их лидером, их защитником, единственным, за кого они отдали бы свои жизни, и вот я забирал их жизни.

Это наполнило меня яростью. Не на них, на себя. Я дышал огнем.

Он поглотил меня.

Я это заслужил.

Я вздрогнул и проснулся. Пот стекал с лица, когда мое дыхание участилось. Я не слышал своего сердца, но ощущение покалывания и тошноты подсказали мне, что оно бьется быстро.

Я попытался успокоиться. Я пошел в ванную и посмотрел в зеркало.

Я становился пустым. Мои глаза уже не были такими яркими, как год назад. Моя душа деградировала. Никто не мог мне помочь, даже Ирен.

Я не думал. Я открыл расшатанную плитку в стене ванной у раковины, достал пакетик с белым порошком и закрыл тайник до того, как Люциан проснулся. Я выложил дорожку на раковине и занюхнул ее. Огонь прожег мой череп насквозь.

Я начал видеть в этом то, что выжигает из меня тьму.