– От клинка ты уклоняешься так далеко, что это уже походитна панику. С противником ты церемонишься. Даешь ему работать. Рубка на мечах нешашки. Здесь не требуется ходить по очереди. Почему ты не сделал выпад, когдаЧимоданов открылся?

– Э… ему было бы больно.

– Ну хорошо. А по кисти почему ты его не рубанул?

– Боялся попасть по пальцам.

– О Тартар, за что мне такое испытание? И это ученики мрака,наша гордость и надежда! Первый осел бьет второго осла железкой по голове, авторой осел думает о его пальцах!.. И это в то время, когда третья макакахихикает и строит всем рожи! – простонал Арей и отвернулся.

В резиденции воцарилось долгое молчание. Улита от нечегоделать взяла со стола выпущенный на Лысой Горе журнальчик.

– Никто не хочет развлечься? Вступительные тесты вмагический колледж! Читать? Там всего один вопрос.

– Давай! – сказала Даф.

– Закончите историю! «Одна девочка гуляла в лесу и нашлазамерзшую змею. Девочка подошла и…»

– Откусила ей голову, чтобы выгрызть спинной мозг. Говорят,помогает от перхоти, – кровожадно сказал Чимоданов.

Зудука на его плече потер ручки. Глазки его загорелись.Улита, склонив голову, посмотрела на Петруччо долгим проникновенным взглядом.

– Фу, какая гадость! Дорогой, ты перепутал магическийколледж и маньячное училище. Тест провален. Еще версии? Ты, Мошкин?

– Д-девочка выкопала я-ямку. Похоронила змею, сделала холмики положила сверху камень, – предположил Евгеша.

Улита похлопала его по широкому плечу.

– Умничка, чувствуется опыт! Спорю, что у тебя в детстве былхомячок… А вдруг змея жива, а ты ее закопал, да еще и камнем придавил. Низкийбалл… Еще желающие? Мефодий?

– Ну… э… девочке стало жаль змею, и она сунула ее за пазуху,чтобы согреть своим теплом. Змея отогрелась и укусила девочку. Хорошая девочкаумерла. Змея же вновь притворилась замерзшей. Это была уже седьмая ее девочка вэту зиму… – сказал Буслаев.

Ведьма посмотрела на него не без уважения.

– Шмыг-шмыг! Я рыдаль!.. Так, ценой своей жизни, юннатыспасали редкие виды пресмыкающихся… Не знаю, как остальные экзамены, но этоттест ты бы прошел. Ты, Даф?

– А, может, все было не так? Может, змея была заколдованнымпринцем и ждала именно этого часа, чтобы кто-то снял заклятие? – с надеждойспросила Дафна.

Улита фыркнула:

– От тебя, светлая, ничего другого я не ожидала… Лишь тыумеешь приляпать свадебный хеппи-энд в историю с гадюкой. Только вообрази себеэту шизофреничку, которая идет и целует всех подряд: кошек, сусликов, змей,жаб. И все в надежде, что хоть кто-то превратится в принца и на ней женится. Апотом какая-нибудь жаба – раз! – и превращается в пьяного водопроводчика,который был наказан за то, что перепутал резервуар родниковой воды сканализацией.

Даф улыбнулась – открыто, радостно. Ее улыбка обезоруживала.Даже самоуверенная ведьма после такой улыбки ощущала себя не в своей тарелке.Шуточки должны жалить, когда же они не жалят и тебе так спокойно улыбаются,ощущаешь, что что-то не в порядке в датском королевстве.

– Съехидничала? Надеюсь, тебе стало легче, – сказала Даф.

– И не надейся… Ты мне лучше другое скажи. Если б историяМефа о змее, которая ужалила отогревшую ее девочку, была правдой, попала быдевочка в Эдемский сад, или о ней сказали бы там, что она непроходимая дура?

Даф честно задумалась. Признаться, этические задания всегдадавались ей со скрипом.

– Скорее всего попала бы, – предположила она осторожно. – Ноне только потому, что пригрела змею. Тут все сложнее. У одних к поступку ведетдлинный и мучительный путь, другим же поступок дается легко – как дыхание, какпродолжение мысли.

– Вот-вот. Полностью согласен с предыдущим оратором.Пожертвовать жизнью сознательно – это одно, а случайно подавиться во сневставными зубами – другое. За второе проездные билеты в Эдем не выдаются, –демагогически заявил Меф.

Арей хлопнул ладонью по столу и молча ткнул пальцем вгрупповой портрет бонз мрака. Бонзы мрака на портрете слушали их разговор сжадным вниманием.

– Главное отличие умного от дурака в чем? – спросил Арей.

– Дурак слюни пускает, – сказал Меф.

– Нет. Слюни – это уже дело третье. В том, что умный мечтаетпро себя. Адью, господа! – сказал Арей.

В следующую секунду он щелкнул пальцами и куда-то исчез.Исчез мгновенно, без шума, пыли, молний и прочей скучной рутины, которой таклюбят сопровождать телепортацию дилетанты. Мефодий посмотрел на его освободившеесякресло и подумал, что сесть туда, конечно, можно, но почему-то не хочется.

С исчезновением Арея исчезла и та нотка официальности,которая заставляла всех вести себя более-менее прилично. Чимоданов обнаглел истал ссориться с Натой, но получил отпор и переключился на Мошкина, как насамого безобидного. Мошкин слушал Чимоданова рассеянно, улавливая лишь обрывкислов. Вокруг Евгеши вился Зудука, казавшийся продолжением своего хозяина. Заспиной он прятал, судя по застенчивой улыбочке, что-то особенно пакостное.

Дафне надоело попусту беспокоиться, и она поднесла к губамфлейту. После короткой лирической маголодии – сугубый экспромт! – на Зудукеочутились смирительная рубашка и почему-то синяя купальная шапочка. Эта шапочкавзялась неизвестно откуда и очень озадачила Даф, вовсе не стремившуюся к тому,чтобы она возникла. «Наверное, побочный продукт магии!» – подумала она.

На улице мело. Ветер гнал по Большой Дмитровке волны снега,колючие, как деньрожденный поцелуй небритого родителя. Снег вновь вошел вконтакт с Мистическим Скелетом Воблы. Мошкина, единственного, кто виделмистическую воблу вблизи, посетили визуальные глюки. Эти маленькие заросшиесущества непоседливой ратью роились вокруг. Как следствие, мир вновь начиналстрадать повышенной хвостатостью.

Мошкин незаметно посмотрел на Нату. Ее рыжий лисий хвостбеспокойно обвивал ноги, непрерывно двигался, точно заметал следы. Мошкинвздохнул. Ну конечно, ничего другого, по большому счету, он не ожидал. Любовьзла, и не одних же козлов любить. На долю лис тоже должно что-то перепасть.