Около полудня шеф-повар крупного столичного ресторана принесобед. Повар отдувался и был весь в снегу. Некогда он отдал эйдос в аренду итеперь выслуживался. Фургончику по снегу проехать было невозможно, и обедпришлось везти на санках. Несмотря на это, повар ухитрился доставить егогорячим.

– Умница! Вижу, что старался! Солить-то надо? Или соль,сахар и яды добавляются по вкусу? – поинтересовалась Улита, когда повар,принужденно улыбаясь, закончил расставлять тарелки.

Повар подобострастно захохотал и хохотал так долго инатянуто, что всех утомил.

– Отставить смех! – поморщилась ведьма. – Чем больше человекпытается мне угодить, тем меньше я ему верю. Бери пример с Мефа. Хамит каждыйдень, зато какой милашка! Просто по головке бы погладила, да патронов мало!

Дафна быстро взглянула на нее. Улита выглядела веселой, новнутренне – Даф нельзя одурачить – была на пределе. Даф вызывала в памятикалендарь полнолуний и состыковывала его с расстановкой планет в Водолее. Сточки зрения звезд день был вполне благоприятный, хотя и не без своихтараканов.

«Значит, опять Эссиорх! Ну и дела творятся в мире! Нет любви– плохо. Есть любовь – опять плохо. А среднего, видимо, вообще не бывает», –подумала Даф.

Улита завершила обед бутылкой белого полусухого вина, послечего занялась обычным для себя делом. Набросав карикатурного Эссиорха,принялась надевать ему на шею сиденье от унитаза. Тем временем со второго этажаповалил зеленый дым, и Чимоданов с воплем: «Убью, Зу-у-у-удука-а!» умчался всвою комнату.

Мошкин грустно встал и пожелал всем приятного аппетита.

– Да сядь ты! Посиди со мной! – сказала ему Ната.

Евгеша послушно сел, как загипнотизированный глядя на еелисий хвост.

– Чего ты мне на ноги все время смотришь? Раннее взросление?– понимающе поинтересовалась Ната.

– Я не на ноги! – слабым голосом отвечал Евгеша.

– О! О! О! Даже и не на ноги! – сказала Ната и запустила внего клубникой.

Ягода разбилась о белую рубашку Мошкина прямо против сердца,оставив почти кровавый след.

Даф вновь вспомнила о Депресняке. Требовалось как можноскорее найти кота. Покуда Мистический Скелет Воблы у него, по своей волеДепресняк не вернется. Во всяком случае, пока окончательно не вымотается иусталость не возьмет верх над магией. Он сейчас не столько кот, сколько слугаартефакта. Проказливое кошачье сознание объединилось с не менее проказливымсознанием воблы, и чем все закончится, неизвестно даже в Эдеме.

Не исключено, что через месяц Москва будет представлятьсобой огромный сугроб с торчащим университетским шпилем. На шпиле же сМистическим Скелетом Воблы будет восседать безумный кот и смотреть на снежнуюравнину.

– Идем за Депресняком! Скелет воблы у него! – шепнула ДафМефодию.

Буслаев неохотно оторвался от десерта, прикидывая, насколькоэта новость испортила ему аппетит. Оказалось, что не особенно.

– Ты уверена? – спросил он, слизывая с губ крем.

– Да. Мне сказал Мошкин.

– Хм… То-то он был таинственный, как три шухерящихсяобезьянки разом. Но почему именно твой кот? Неужели в Москве мало котов? Чтообъединяет Депресняка и эту бывшую рыбину?

Даф сдула со лба непослушную челку.

– Точно не знаю. Могу только предположить. Депресняк –создание света и тьмы, создание почти невозможное, кощунственное по своей сути,но все же реально существующее. Гремучей крови адского кота и крови райскойкошечки в нем равное количество. То есть он, по логике вещей, нейтрал, и вместес тем совсем не нейтрал. Тьма и свет существуют в нем реально, не смешиваясь,если ты понимаешь, о чем я. Не исключено, что артефакт заинтересовался моимкотом именно по этой причине.

– Угум. Артефакт заинтересовался… С таким же успехом можносказать, что мороженое в киоске заинтересовалось случайным прохожим и сталококетничать с ним, чтобы его поскорее сожрали, – насмешливо сказал Меф.

Даф серьезно посмотрела на него:

– Пример дурацкий, но на самом деле все так и есть… Длянаследника мрака ты слишком часто опровергаешь очевидные вещи. Так ты идешьискать кота? Рано или поздно Депресняк, конечно, вымотается и завалится спать вкакое-нибудь известное ему место, но кто знает, когда это будет? Сейчас? Черезтри дня? Не исключено, что к тому времени город станет филиалом Северногополюса.

Меф кивнул и встал из-за стола.

– Погоди, я соберусь! – сказал он Даф.

Дафна терпеливо наблюдала, как Меф поддевает под курткулегкую кольчугу. Когда же он взял метательные ножи, она не удержалась испросила:

– Я чего-то не пойму. Мы идем играть в войнушку?

– Надеюсь, что нет. Но все же флейту тебе лучше не забывать,– ответил Меф.

Сегодня ночью ему приснился тревожный сон, будто чернаякогтистая лапа взламывает асфальт, тянется к Даф, хватает ее и утаскивает, аон, Меф, ничего не может сделать. Даф зорко и быстро посмотрела на Мефа иперестала задавать лишние вопросы. Недаром в Эдеме шутят, что девушка, задающаялишние вопросы, бесполезна, как шкаф, повернутый дверцами к стене.

Они вышли из резиденции. Снег валил уже не так густо:похоже, небесные дворники, сбрасывающие его лопатами с туч, ушли на перекур. Насамом деле причина была в том, что Депресняк перестал летать над городом игде-то ненадолго присел отдохнуть. Даф, однако, по опыту знала, что долго котне просидит. Если бы только понять, где он! Она попыталась нашарить сознаниекота, но канал связи был слишком широким, и на ее мысленный призыв немедленнооткликнулись сознания доброго миллиона котов, проживающих в Москве. Кроме того,отозвались коты из Подмосковья, а также котята, которых можно было в расчет непринимать, равно как и безумного соболя из Московского зоопарка, примазавшегосяк котам на том основании, что его когда-то выкормила кошка.

«Тупиковый путь!» – подумала Даф разочарованно, поспешноразрывая связь с многочисленными дивизиями кошачьих.

Пока Дафна разбиралась с кошками, Меф уверенно вел ее попротоптанным в снегу дорогам. Москвичи, вполне освоившиеся с ситуацией, умелопрокапывали снежную равнину, как кроты. Какой же русский не любит быстрой ездыи боится снега! Еще немного, и люди додумаются прикрыть прорытые проходысверху, и станут перемещаться по снежным тоннелям, уверенно растущим вширь.