Брага, кумыс, вино – в кувшинах, бочонках и кожаных флягах заманчиво поблескивали запотевшими боками. От всего этого великолепия подвело живот, рот наполнился слюной, горло непроизвольно сжалось.

С трудом дождавшись нарочито сердечных приветствий мрассу и прохладных здравиц кубаев, все набросились на угощение.

Мне досталось место напротив Чичегула. Слева сидел Азамат, остальные гости – ближние сотрапезники, собравшиеся за столом, – были мне незнакомы.

Утолив голод и жажду, захотелось удовлетворить и любопытство: как прошел Лал испытания Тайру-хорс, Азамат объяснил, можно сказать, онлайн, но почему волки не только не набросились на героя нынешнего пира, но и защищали от гепардов, для меня осталось загадкой.

Азамат на мой вопрос удивленно задрал брови, но ответил с улыбкой:

– Тотемный зверь не тронет человеческого потомка до той поры, пока степняк не охотится на предка! В каменных городах люди забывают зов крови. Но старые мрассу говорят, что у руссов тоже есть могущественные покровители среди зверей и птиц: медведи, собаки, соколы…

Интересный экскурс в мир поклонения животным прервали тосты за новый жус, за Лала, за мрассу, за кубаев, за караюртов, за всеобщую победу, за героев, за Дикое Поле, за Славен…

Я со счету сбился, но выпивал умеренно, больше за компанию, чтобы никого не обидеть. За соседним столом сидел Узан, тот вообще демонстративно пил воду из стеклянного кубка, глядя прямо перед собой.

Когда отгремели велеречивые приглашения обмыть невероятные достижения присутствующих, после нескольких перемен блюд, в дело вступили музыканты. Заунывные степные мотивы приятно ласкали слух, органично сливаясь с окружающим пейзажем.

Затем смазанные маслом борцы таскали друг друга за пояса, заставляя соперника коснуться земли тремя конечностями. Тот из соревнующихся, кто все-таки не смог устоять и искал уверенной опоры на ноги и руку или на руки и ногу, под общий гогот таскал по кругу победителя, а затем под шутки и смех изгонялся с праздника бутафорскими холщовыми плетками.

Тве рвался побороться с местными большаками, но был, под общий добродушный смех, дисквалифицирован за изрядное число конечностей.

После силачей настал черед танцовщиц. Девы, слегка прикрытые тончайшей кисеей, плавно скользили между столов, легко касались, как бы случайно, сидящих воинов и лукаво поблескивали миндалевидными темными глазами, таинственно улыбались полными зовущими губами.

Незаметно, солнце плавно скользнуло ближе к горизонту, и, хотя был еще ранний вечер, гости начали сердечно прощаться с хозяевами и друг с другом.

В свой черед ко мне подошел Узан и, пожелав долгих лет счастья и здоровья, протянул кожаный ларец, окованный железными полосами, запертый на замок, да еще края крышки и сама замочная скважина были тщательно запечатаны пчелиным воском.

Я с удивлением принял дар, начал шарить по карманам, чтобы отдариться, но шаман остановил меня взглядом и пояснил:

– Я знаю, зачем ты здесь, кровавый жнец, я хочу сократить твое пребывание в Диком Поле. Ты поймешь, когда откроешь, но, прошу, сделай это только после того, когда наш жус возьмет Карлук.

– Хорошо, но как я его открою? Где ключ?

Узан криво усмехнулся и сказал:

– Он тебе не понадобится, выполни мою несложную просьбу, и все получится само собой!

Закончив свою загадочную речь, шаман ушел к своим, смешно подскакивая при ходьбе.

Весь вечер прошел в подготовке к завтрашнему дню.

Следующие два дня были похожи на близнецов: утро – сборы, днем – на рысях по степи и холмам, вечер – устройство лагеря, ужин и сон. Приятно было просто дрыхнуть, не получая непрошеных знаний, но, лишившись чего-то, даже ненужного, испытываешь легкое недовольство: в хозяйстве-то недостача.

Но скуку и сожаления как рукой сняло, когда на третий день мы увидели черные башни Карлука. На многие километры тянулись могучие укрепления столицы мрассу. Гранитные глыбы с белыми прожилками в беспорядке громоздились скалистыми грудами, создавая высокие стены с башнями, и выглядели угрожающе неприступными. Перед стенами был насыпан высокий вал, утыканный спереди заостренными кольями из костей животных и тростника, перед валом – широкий ров с зеленой, слабо движущейся водой. Берега этой искусственной реки поросли колючим кустарником.

Мы стояли с Азаматом и Петром на холме и рассматривали укрепления города, который собирались штурмовать. Я не видел слабых мест в обороне Карлука.

Столица мрассу возвышалась посреди степи, нигде ни леса, ни рощицы. Не из чего строить лестницы, плоты, осадные башни и машины…

С высокой черной башни в нашу сторону вылетел огромный огненный шар, но не долетел – разбился у подножия холма, расплескал жидкий огонь, который зашипел, расплавляя камень и землю.

– Как будем действовать, принц? – спросил Петр Азамата, продолжая глядеть на грозные укрепления. – Близко нам не подойти – сам видишь, шаманы огнем плюются.

– Значит, здесь лагерь разобьем, – нарочито беспечно отозвался мрассу, – там видно будет. Как у вас говорят – утро вечера мудренее.

– Так тому и быть, – задумчиво протянул главный русский всадник, подавая сигнал высоко поднятой рукой.

У дальнего от Карлука подножия холма закипела привычная работа: наши обозные распрягли лошадей, начали копать ров, ставить телеги кругом, к нам на вершину тоже поднялись, принялись строить маленькую копию нижнего лагеря – форпост.

– Урр, удачное место для лагеря, – довольно рыкнул Петр, – на холм так просто не поднимешься – склон крутой, с боков тоже атаковать неудобно: отроги неожиданно напасть помешают… Вот только не пойму… Какой план у наших степных друзей? Карлук штурмовать – людей не хватит, осада не удастся по той же причине. Совет надо сзывать, просить разрешения продолжить путь – нам Карлук без надобности, наша цель – Июрз!

Я согласно покивал головой – во всем прав воевода.

Через час все собрались в лагере кубаев: Азамат, Тве, Чичегул и вождь караюртов – Дарасук. Петр предложил высказать соображения – как штурмовать Карлук?

Ответил Чичегул:

– Со вчерашнего дня мы все – один жус! А значит, время секретов прошло: что знает один – знают все! Столица мрассу осталась без султана: Жучиль ушел неделю назад на восток, с ним пять бунчуков. Кланы не захотели тратить людей без него на его войну – почти все ушли – за стенами только два бунчука. Этого слишком мало, чтобы охранять стену по всей длине, но достаточно, если отражать штурм на небольшом участке. Но даже если бы в Карлуке был десяток воинов, только степнякам его не взять – защита города: старый шаман Игилики. Он дремлет в главной башне, и, когда приближается враг, черные башни изрыгают огонь. Но Узан говорит, что руссам нечего бояться – их защищает железо, прошедшее через огонь, и Бог, в которого они верят!