от крыши, начал медленно набирать высоту. С виду машина пострадала довольно сильно, но её ресурс ещё не был исчерпан, по крайней мере, на это надеялся Милен, выжимая из аппарата остатки его возможностей. Вдогонку раздались несколько выстрелов, но расстояние уже было слишком велико и снаряды яркими всполохами оставались позади.

_______________________

– Это трагедия, – скорбящим тоном произнёс Кельт, – это невосполнимая утрата, которую мы понесли и ещё долго не сможем забыть. Палач был поистине честным и великим человеком, он отдал жизнь за вас, за меня и за всю страну. Почтим же его память минутой молчания.

Все звуки в зале утихни. Отчёт каждой секунды отдавался болью в сердцах сотен людей, скорбящих об утрате. Даже вечно гудящая толпа на площади возле Кремля, и та затихла, отдавая последние почести всенародному любимцу. Но, как и слава, скорбь дело приходящее и уходящее так же стремительно и бесследно.

– Пришло время выбрать очередного счастливчика, – совершенно иным тоном заявил Кельт. – Гонка продолжается, и мы должны несмотря ни на что пройти весь этот путь с нашими героями, потому что это шоу… – он направил микрофон в сторону зала, откуда тут же послышались сотни голосов.

– Гонка героев, гонка героев… – скандировала толпа.

– Да! – воскликнул Кельт и вскинул вверх руки.

На сцену вышел человек в строгом чёрном костюме и, приблизившись к шоумену, прошептал что-то на ухо.

– Уважаемые и горячо любимые гости, – Кельт обратился к залу, – я вынужден ненадолго откланяться, но вернусь к вам очень скоро, а пока не переключайте…

Шоумен в сопровождении охранников поспешил скрыться за сценой.

– То есть как это вы их потеряли? – следуя к своему кабинету, выкрикивал Кельт на разводившего руками испуганного менеджера.

– Мы, мы делаем всё возможное, чтобы отследить их местоположение, сигнал пропал внезапно, мы сами не ожидали…

– Тупоголовые идиоты! – рявкнул Кельт и, буквально ворвавшись в кабинет, захлопнул дверь прямо перед носом своего сотрудника, не дав ему ступить даже шага внутрь.

До боли знакомое лицо смотрело сразу со всех экранов головизоров, которыми была увешана дальняя стена.

– Господин президент, – расплывшись в искусственной улыбке произнёс Кельт, усаживаясь в своё кресло, – рад что Вы следите за нашими достижениями.

– Не заговаривай мне зубы, Кельт, – без лишних слов заявил человек с экрана, – твои бегущие крысы разворошили осиное гнездо и теперь благодаря им Петербург пылает очагами неповиновения. Для того, чтобы сейчас вернуть ситуацию под контроль, придётся ввести войска, а ты понимаешь, чего мне это будет стоить?

– Господин президент, – оправдываясь начал Кельт, мгновенно спрятав улыбку за маской покорности, – ситуация у нас под контролем, согласен на счёт небольших шероховатостей, но в целом благодаря нашему рейтингу мы с лихвой окупим всё сопутствующие расходы, а смерть горстки митингующих лишь послужит символом непоколебимости вашей силы.

– Мягко стелешь, да жёстко будет спать, ты разобрался с тем чернокожим ублюдком, о котором я тебе говорил?

– Ещё нет, сэр, как раз этим сейчас и занимаются мои лучшие люди…

– Ты не глупый человек, Кельт, и я думаю, ты понимаешь, что не далёк тот день, когда ты сам можешь оказаться чёртовым героем, подыхающим на радость тупоголовых избирателей.

– Я пошлю лучших из лучших охотников, они прекрасно умеют справляться с любой задачей, так что Вам незачем больше беспокоиться и к том уже, в этот раз я приберёг особый сюрприз для наших героев.

– Я тебя предупредил, Кельт, смотри не подведи меня, – сказал человек с экрана и отключил связь.

Очередной девиз корпорации, прыгающий по всем экранам, гласил «Вся жизнь – игра». Кельт вскочил из своего кресла и, вырвав клавиатуру из разъёма, с яростью бросил её в один из головизоров.

– Старый козёл, да как ты смеешь так разговаривать со мной? – обращаясь к разбитому экрану с пеной у рта верещал Кельт, – да я самый известный человек на земле, а ты всего лишь чиновник, чьё время скоро закончится, и вот тогда мы и посмотрим, кто останется на плаву, а кто побежит от моих охотников, ублюдок!

Несколько проходящих мимо человек, услышав крики из кабинета своего руководителя, тут же ускорили шаг, а некоторые и вовсе поспешили обойти его стороной. Им было хорошо известно, что от одного неверного слова или взгляда сейчас можно было остаться не только без работы.

Глава 11

Звериное дело

– Что-то мне хреново, – признался Милен, всматриваясь в приборы управления полётом.

За окном несущегося на последнем издыхании флаера начали сгущаться сумерки. Огромный и в то же время невидимый за свинцовыми облаками диск солнца постепенно скатывался за далёкий горизонт, знаменуя собой окончание первого дня смертельной гонки. На удивление дождь постепенно прекратился, и яростно борющиеся с водой на лобовом стекле щётки наконец-то успокоились.

– Согласен, – подтвердил Артур, чувствуя явное и стремительное ухудшение состояния. – И я ненавижу летать…

Рвотный рефлекс подкатывал к горлу, а кости начинало ломить с нарастающей силой. Скулы непроизвольно сжимались и разжимались, чуть было не прикусывая распухший язык. Сердце тревожно билось, наращивая темп.

Ким продолжала с интересом и даже с каким-то неуловимым чувством сочувствия рассматривать повреждённую руку Артура. Ходили слухи, будто существует особый типаж людей, которые способны переживать чужие эмоции и даже слышать чужие чувства. Впитывать боль других людей, проецируя их страдания на себе. Так ли было с Ким и Мамой, лишившейся доброй половины тела из-за своих политических взглядов и буйного характера, приходилось только гадать.

– Больно? – наконец спросила девушка, протянув руку и попытавшись дотронуться до оголённого металла.

– Оставь, – Артур резко одёрнул её руку.

– Я знаю, что больно, – спокойно констатировала Ким, – я видела, как живут люди с подобными…– она слегка замялась, – устройствами. Ты словно чувствуешь руку на том месте, где она должна быть, но не видишь её. Мозговые импульсы посылаются в микрочип управления, и он уже передаёт сигнал стальным суставам, выдавая их движения за твои собственные. Однако это не так.

– С годами привыкаешь, – сухо ответил Артур, – с годами ко всему привыкаешь…

– Как это случилось?