гареме, все в шелках и золоте, – пошутил он. – А где туалет?

– На этаже, – сухо ответил Гоша.

– Я смотрю, вас там в черном теле держат.

– Не жалуемся.

– Это правильно. Чего жаловаться? Идея бесперспективная.

Гоша молчал. Обсуждать с Сергеем Игнатьевичем бытовые условия он не собирался, равно как и рассказывать, что они сильно различаются от корпуса к корпусу. Это касалось и размера комнат, и доступности туалетов-душей-кухонь, и удаленности от учебных корпусов. Студенты получали места на заселение, как лотерейные билеты, и каждый год менялись местами.

Повисла пауза.

– А кормят вас как? Гамбургерами? – продолжил Сергей Игнатьевич.

– Не только.

– А в Москве мог бы дома жить, с собственным туалетом, с маминым борщом.

– Мама борщи почти не варит, – сухо ответил Гоша.

– А что так? Да, я забыл, ей некогда. Она все больше письма американскому послу пишет, – засмеялся Серей Игнатьевич почти добродушно. Но в этом добродушии сквозила явная издевка.

– Зато она не дает дурацких заданий, – вспыхнул Гоша. – Лучше бы вы у американского посла узнали, где учится Зара Салливан.

Сергей Игнатьевич крякнул, прочищая горло.

– Значит, так, парень, – голос его в одно мгновение потерял былое добродушие, – мне на твою Сару или Зару положить с прибором. Мельком что-то прошло, я и поручил тебе. Разобрался? Молодец! Все, тема закрыта. Если бы это имело хоть какое-то реальное значение, так, поверь, мы бы про эту Сару-Зару знали все, вплоть до цвета штор в комнате, где она девственность потеряла. А ты что вообразил? Что наша контора мышей не ловит? Да наплевать нам на нее, вот и все.

– Зачем тогда?.. – начал Гоша.

– Не перебивай. Считай, что это был тест на твою пригодность к сотрудничеству.

Гошу передернуло от одной мысли, что его «тестировали».

– Возвращаемся к борщу. – Голос Сергея Игнатьевича опять сделал кульбит и вернулся в добродушную тональность. – Вот нигде так вкусно не кормят, как дома. Поверь мне, парень. Я по миру поездил, знаю, что говорю. Что молчишь?

– Не хочу перебивать.

Сергей Игнатьевич понял, что непринужденной беседы не получится.

– Ладно, Георгий, не ершись. Я так понял, что в прелюдии ты не нуждаешься. Будем считать, что про прелести домашней еды я тебе уже все рассказал. Воспитательная миссия на этом завершена, – засмеялся он. – Можно переходить к делу.

– Хотелось бы.

Сергей Игнатьевич помолчал. Эта пауза отсекала ненужный треп от деловой части.

Наконец он начал говорить:

– Надо бы нам убедить одного человека, что пора ему возвращаться на родину. К домашним борщам. Как говорится, где родился, там и пригодился. Вот, собственно, и все, Георгий.

– Этот человек я? – Голос Гоши дрогнул.

– Нет, не плачь, – засмеялся собеседник. – До тебя нам пока дела нет. Еще неясно, что из тебя получится. А есть те, кто уже состоялся. Один такой работает в вашем университете. Специалисты оценивают его как профессионала экстра-класса. Говорят, что он почти гений. Видишь ли, когда страна лежала в руинах, его труд не оценили. Человек обиделся и уехал, и его можно понять. Назад фарш не проворачивается, но ошибки надо исправлять. Такой специалист нужен стране, позарез нужен. Такова общая рамка.

– Так позовите его обратно. Про борщ расскажите, – с иронией посоветовал Гоша.

– Все, что нужно, в этом направлении сделано. Все пряники на видном месте уже разложены, можешь не сомневаться. Теперь осталось применить кнут.

– А я тут при чем?

– А при том, что нужно выполнить одну мою просьбу. Не дрейфь, чисто техническая работа, по-твоему, можно сказать, профилю. Там, недалеко от тебя, пару часов на автобусе, живет одна дамочка. У нее в компьютере есть некоторые файлы. Это фотофайлы. Говорит, что отвратительного качества, плохо читаются. Ты бы не мог, не в службу, а в дружбу, к ней на выходных смотаться? Ты же, говорят, молодой гений. – В голосе Сергей Игнатьевича удивительно сочетались уважение и издевка.

– Зачем?

– Приведи файлы в божеский вид. Чисто техническая работа. Больше от тебя ничего не требуется. Просто сделай их чуть качественнее, и все. Примени какие-то ваши фотошопы, фильтры… Ну я не знаю, как это у вас делается.

– Она сама не может? Это же элементарно.

– Она ничего не может. Про элементарно ей только не говори. Не работает, живет на пособие. Дамочка с норовом, ее только по шерстке гладить надо.

Гоша задумался.

– И все? – Он чуть было не спросил: «И вы отстанете?»

– И все! А ты думал, я попрошу ей «Новичок» в компот прыснуть? – засмеялся Сергей Игнатьевич. Смех вышел натужный и какой-то пластмассовый.

– Почему бы вашим ребятам это самим не сделать? Зачем вам я?

– Затем. Ты особо-то не воображай. Там работа элементарная, для специалиста раз плюнуть. Просто дамочка специфическая. Не доверяет нам, боится файлы посылать. С одной стороны, патриотка, а с другой – полная дура.

– И как вы это поняли?

– Что дура? – переспросил Сергей Игнатьевич.

– Что патриотка, – уточнил Гоша.

– Америку ругает, костерит вовсю.

– Однако не уезжает, живет тут, – вставил Гоша.

– Так я же говорю, дура. Короче, она вбила себе в голову, что ничего из своего ноутбука нам не пошлет. Боится, что мы ее кинем, без нее этим файлам ход дадим. Не хочет выпускать их из своих цепких рук, сама этим делом рулить собирается. Нам это не принципиально, пусть себе забавляется.

– Так я не понял, каким делом?

– А зачем тебе понимать? Просто приведи файлы в божеский вид, и все. Поколдуй с ними у нее дома, она такое условие ставит. Я же говорю, дура, – добродушно отмахнулся Сергей Игнатьевич.

Гоша задумался. Съездить в выходные несложно. Ему даже хочется развеяться, посмотреть на Америку из окна автобуса. Поправить файлы, придать им контрастность и четкость – это вообще не проблема, задача для первоклассника.

– Сергей Игнатьевич, у меня одно условие, – сказал Гоша. – Вы должны пообещать, что после этого вы забудете о моем существовании. И номер моего телефона удалите. Окей?

– Вот за что ты мне нравишься, что конкретный очень.

– Вы даете слово?

– Хрен с тобой, даю.

На этой высокой ноте разговор был завершен.

Через минуту Сергей Игнатьевич прислал Гоше контакты дамочки с припиской «с ней уже договорились, она ждет твоего звонка». И второе сообщение: «Может, и чипсами угостит». И улыбающийся смайлик вместо точки. Видимо, Сергей Игнатьевич освоил технику использования эмодзи и сильно этим гордился.

Гоша решил не откладывать неприятное дело в долгий ящик. Он тут же набрал номер и представился:

– Добрый день, Оксана. Меня зовут Гоша, и я мог бы помочь вам с файлами.

Глава 35. Встреча с Оксаной

Оксана жила в маленьком городке в составе Бостонской агломерации, вмещавшей в себя множество населенных пунктов разной степени комфорта. В этом смысле они с Гошей были соседями.

Бостон и примыкающие к нему поселения часто называли Новой Англией. Англичане не просто освоили эти земли по своему образу и подобию, но и сильно наследили в истории своим знаменитым Бостонским чаепитием. Тогда взбунтовавшиеся колонисты сбросили в море сотни ящиков с чаем, отвергая владычество Англии и обозначая