— А где гарантия, что бомба сработает? — подозрительно спросил Мустафа, которому повсюду мерещился обман.

— Это же не автомобиль, здесь никакого тест-драйва не предусмотрено. Взорви, тогда узнаешь. Только не здесь и не сейчас, — флегматично произнес профессор, из-за усталости с трудом соображавший, где находится и с кем говорит.

Мустафа кивнул, закрыл чемоданчик, взял его в правую руку и указал профессору взглядом на сумку со словами:

— Проверьте наличность!

Профессор ознакомился с содержимым портфеля, довольно кивнул. После ухода заказчиков он рухнул на постель и уснул мертвым сном.

Весь этот день Чувак с Чампом безвылазно просидели в трейлере Джен. Утром Чувак все пытался вспомнить, сказал ли он Далие, что является племянником Дэйва, или не сказал? Дал ли он ей нить, которая может привести врагов к нему, или не дал? Память пробуксовывала на месте. В конце концов Чувак решил, что если его и будут искать, то только у дяди Дейва. Поэтому он попросил Джен узнать, не будет ли кто-нибудь расспрашивать о нем в Церкви Апокалипсиса.

Джен вернулась поздно вечером и рассказала, что никто не интересовался Чуваком, кроме Дэйва. Она, разумеется, не стала рассказывать ему, что племянник провел ночь у нее в трейлере. Чувак страшно обрадовался ее появлению, они поужинали сэндвичами, которые привезла Джен. Потом сели смотреть шоу Опры, и тут-то Чампу захотелось пива. Он встал на задние лапы перед холодильником, передней лапой открыл дверцу и зубами вытянул наружу бутылку пива.

— Ничего себе… — возмущенно вскинулась Джен. — Что за дела?

— Чамп еще и не такое умеет, — похвастался гордый за своего удивительного пса Чувак. — Знаешь, как он узлы на ботинках развязывает! Талант!

Он позвал Чампа, отобрал у него бутылку и велел ему развязать шнурки на своих кроссовках. Пес с удовольствием бросился выполнять задание, потому что всегда получал после этого вознаграждение в виде еды или пива. Чувак открыл бутылку и дал псу напиться. Но любовь к собакам явно не относилась к числу добродетелей Джен.

— Кто разрешил твоей скотине поганить мой холодильник? — крикнула она возмущенно.

— Чамп не поганил твой холодильник, он всего лишь достал пиво.

— Твой пес сунул морду в мой холодильник, а ты делаешь вид, что все о’кей? Ты и впрямь такой придурок или просто прикидываешься?!

Джен сознательно накручивала себя, используя кстати подвернувшийся повод. Повод для того, чтобы избавиться от Чампа. Чувак был ей нужен, и поэтому с его присутствием нужно было мириться, но Чамп… Невоспитанная безмозглая псина, которая сует свой нос во все дыры, жрет за одним столом с хозяином и постоянно путается под ногами, раздражала Джен с самого момента знакомства.

Вдобавок собака явно была лишней в ее сложной интриге с участием Чувака и Дэйва. Однако действовать следовало тонко и осторожно, так, чтобы Чамп был вынужден убраться прочь, а Чувак остался. Теперь нужно сбить его с толку и выставить Чампа за дверь. Джен была уверена, что всегда добьется своего, обвиняя всех направо и налево и требуя к себе особого внимания. Главное, заставить человека оправдываться, ведь всегда это заведомо проигрышная и слабая позиция. Чамп предоставил Джен отличный повод для скандала. Искренне недоумевая, Чувак пытался успокоить Джен, объясняя ей, что ничего страшного не произошло.

— Я не въезжаю, в чем дело…

— Он не въезжает! — Джен картинно заломила руки. — Мы битый час обсуждаем поведение его пса, а он не понимает, о чем идет речь!

Глубокий вдох, глубокий выдох. Еще один глубокий вдох, еще один глубокий выдох — Джен изображала сценку «разгневанная женщина пытается взять себя в руки для продолжения диалога с идиотом». Заодно она давала Чуваку возможность сделать выбор в свою пользу.

Чувак молча разглядывал Джен и ждал, пока она успокоится. «Как некрасиво у нее раздуваются ноздри, — думал он. — Выглядит хищно и отталкивающе».

Джен и впрямь выглядела не лучшим образом. Раскрасневшаяся, растрепанная, с горящими от ярости глазами, брызгающая от ярости слюной, она напоминала участницу матча на звание чемпионки мира по боям без правил. Ничего человеческого — только упрямство и ярость.

— Повторяю еще раз для лиц с ай-кью ниже десяти, — нарушила молчание Джен, сочтя, что Чувак дошел до нужной кондиции. — Мне не нравится, как ведет себя твоя собака!

Чамп сидел у порога и выжидательно смотрел на входную дверь, выражая непонимание происходящего, презрение к хозяйке трейлера и приглашая Чувака поскорее покинуть это негостеприимное место.

— Мне не нравится, когда собака лезет в мой холодильник! Это негигиенично и вообще — отвратительно!

— Почему?

— Потому что это мой холодильник, а не холодильник твоей собаки! Имею я право владеть холодильником?

— Имеешь.

— Спасибо хоть на этом! А раз я хозяйка этого вот холодильника, то позволь мне самой устанавливать правила! Позволь мне самой решать, кому можно, а кому нельзя пользоваться моим холодильником! Чтобы он был чистым!

— Ты так говоришь, Джен, словно Чамп нагадил в твой холодильник! — примирительным тоном сказал Чувак. — Он просто открыл его и взял пиво! Чамп — очень чистоплотное и аккуратное животное. И кроме того, позволь мне напомнить, что он мой друг. Опомнись, Джен! Приди в себя! Тебе же будет потом стыдно за свои слова!

— А твоей собаке не будет стыдно?

— Моему другу, — напирая на слово «друг», сказал Чувак, — нечего стыдиться. Ты дала нам разрешение поселиться у тебя, за что мы искренне тебе признательны, а это самое разрешение одновременно разрешает и пользование холодильником. Так в чем же дело?

Чувак не мог взять в толк, с чего это Джен так ополчилась на Чампа? Он не мог даже предположить, что Чамп, умница Чамп, способен вызывать чувство раздражения у Джен. Джен была такой милой и такой доброй. И вроде бы еще вчера вечером ничего не имела против Чампа. Во всяком случае, Чуваку так казалось.

— Дело в том, что собака — это собака! А холодильник — это холодильник! Я храню там еду! Мою еду! И мне не хочется есть ее вместе с собачьей шерстью!

Джен так качественно накрутила себя, что истерила уже совершенно искренне. Она завыла на высокой пронзительной ноте, затопала ногами и вместо слюны начала орошать окрестности слезами.

Чувак подошел к ней и попытался обнять. Джен вырвалась и завыла еще громче. Чувак выразительно посмотрел на Чампа. Тот встал на задние лапы, а передними уперся в дверь. Он явно намекал, что пора отсюда сваливать. Чуваку стало стыдно. Стыдно перед Чампом за неполиткорректное поведение Джен и перед Джен за то, что они с Чампом по неведению нарушили какое-то важное правило гостеприимства. И что с того, что Чамп — собака? Разумеется, Чампа нельзя было назвать слоном или оленем, но слово «собака» Джен произносила точно так же, как это делали герои вестернов, говоря о своих заклятых врагах — презрительно и высокомерно.