— Нет.

— Он завяз в дерьме по уши…

— А я не хочу завязать в дерьме!

— Я дам тебе триста баксов! Тебе ведь нужны деньги?

— Нет!

— Пятьсот!

«Дело явно пахнет двумя пожизненными сроками, если Дэйв решился на это», — подумал Чувак.

«Дам ему тысячу, так и быть! — решил Дэйв. — Одному, без подстраховки, лезть в чужой дом опасно. К тому же, если засыпемся, можно будет свалить все на этого дурака, а самому выйти сухим из воды».

— Тысяча!

Чамп вдруг завертел головой, принюхиваясь и прислушиваясь.

«Это дело тянет не на пожизненное, а на газовую камеру или электрический стул», — решил Чувак и, придав голосу максимальную твердость, заявил: — Нет, нет и нет! Ты напрасно теряешь время. Я не соглашусь!

— Почему?

— Потому что я хочу жить спокойно! И на свободе!

— Дэйв, уби-рай-ся прочь! — истошно заорал кто-то на улице.

Тут же звякнуло разбитое окно, и в комнату влетел тяжелый булыжник… Первым на изменение ситуации среагировал Дэйв. Он вскочил с кровати и бросился к двери. Вслед за ним в коридор выскочил Чамп, а за ним Чувак с сумкой на плече. Инстинкт самосохранения подсказывал ему, что здесь он не найдет тихой заводи, о которой мечтал всю жизнь.

По коридору полз серый дым. Несколько дверей было распахнуто настежь, из них вырывались длинные языки пламени. Другие двери продолжали раскрываться, из них выскакивали полуодетые люди. Огонь уже перекинулся в нескольких местах на ковровую дорожку. Надо было спасаться, и делать это как можно скорее.

— Что за хрень? — завопил Дэйв, сбивая с ног сразу двух визжавших от страха, легко одетых девиц. — Что происходит?!

— Это я хочу знать, что происходит! — В Дэйва вцепился полуголый толстяк, которого Чувак раньше никогда не видел. — Я заплатил за ночь…

Чувак и Чамп бросились к лестнице.

— Апокалипсис! — доносились отовсюду женские голоса. — Конец света настал!

У выхода на лестницу возник небольшой затор. Чувак ликвидировал его при помощи нескольких энергичных пинков. Чамп помогал ему, цапая зубами особенно медлительные ноги. Здесь их нагнал Дэйв.

— Спускайтесь быстрее! — орал он своему контингенту. — Это еще не конец света, идиотки!

Кубарем скатившись по лестнице, Чувак и Чамп оказались в затемненном молельном зале, по которому хаотично носились черные фигуры с фонарями и палками.

— Ни фига себе Апокалипсис! — вырвалось у Чувака.

Еще недавно чопорный и приторно-благостный зал церкви Дэйва напоминал Перл-Харбор в день вероломного японского нападения. Там и сям вооруженные битами и клюшками люди, среди которых были и женщины, сосредоточенно крушили обстановку — скамейки, кафедру, светильники, утварь, вопя при этом что было мочи: «Сдохни, Дэйв!» или «Дэйв — враг природы!». В темноте метались и скрещивались, как лучи лазера, голубоватые лучи фонарей. Чувствовалось, что погромщики кого-то ищут.

Посреди зала, там, где совсем недавно тянулись ряды скамеек, стоял представительный мужчина в костюме ниндзя, явно главарь нападавших, в окружении пяти здоровяков в таких же черных нарядах. У этих амбалов фонари были не ручные, а налобные, напоминавшие горящий глаз циклопа. Дубинки, которые они держали в руках, довершали сходство с одноглазыми великанами.

— Ищите Дэйва! — орал главарь. — Найдите мне Дэйва!

Оценив обстановку, Чувак решил пробираться к выходу. Чамп благоразумно держался позади хозяина.

— Мы пойдем вдоль стены, Чампи, так безопаснее… Отпустите меня!

Последняя фраза была обращена к толстяку, который одной рукой опирался о стену, а другой так и продолжал держаться за футболку Чувака.

— И не подумаю! — ответил тот. — Вы должны мне помочь, ведь я ваш клиент.

— Это как? — удивился Чувак, пытаясь вырваться.

Тщетно, пальцы у толстяка были удивительно цепкими. И еще от него пахло потом и чесноком.

— Я заплатил за комнату и снял двух милашек на ночь…

— Но я не имею к этому никакого отношения! Пустите меня!

— Разве вы не охранник?

— Почему вы так решили?

— Вы одеты, и у вас собака…

Чувак уже собрался было оставить свою майку на память толстяку, но кто-то пронесся мимо них, круша все на своем пути. Чувак быстро присел и услышал, как рядом упал на пол толстяк, наконец-то разжав свои пальцы. Чувак привстал, готовясь дать деру, но толстяк снова схватил его, на этот раз за плечо.

— Да отстань ты! — Чувак стряхнул его руку.

— Тише ты! — раздался позади тихий голос Дэйва. — Не рыпайся. Вход перекрыт. Они ищут меня, а чтобы не скучать, избивают всех, кто пытается сбежать отсюда. Послушай!

Чувак напряг слух, и среди шума погрома действительно услышал крики и ругательства, доносившиеся от выхода.

— А кто это?

— Экологические фанатики Эл Круза, — ответил Дэйв. — А вот и он сам со своими телохранителями-сицилийцами. Скотина!

— Мне кто-нибудь поможет выбраться отсюда? — Толстяк снова попытался схватиться за Чувака, но Чамп пресек этот маневр, цапнув толстяка за указательный палец.

Сделал он это очень осторожно, почти вежливо, но толстяк сделал выводы и больше рук не распускал.

— Если бы у меня была минута! — вздохнул Дэйв.

— И что тогда? — Чувак оглядел зал, прикидывая варианты спасения. Быть избитым ни за что ни про что ему не хотелось.

«Я сегодня же уберусь из этого сраного города! — пообещал себе он. — На первой же попутной машине уеду с Чампом, куда придется, хоть в Сан-Диего, хоть в Бостон, хоть в Канаду! Лишь бы подальше от Катарсиса!» Тут он вспомнил о Джен и подумал, что оставлять ее одну было бы предательством, несмотря на недавнюю ссору.

«Ладно, сперва надо улизнуть отсюда живым и невредимым, а уж потом строить планы на будущее», — решил Чувак.

— У тебя будет минута, возможно даже и две, — сказал он Дэйву, чувствуя, как от дыма, наползавшего сверху, начало щипать глаза, — только отползи подальше от нас.

— О’кей.

Чувак медленно, с расстановкой, сосчитал в уме до пятнадцати, давая дядюшке убраться прочь на достаточное расстояние, а затем крепко схватил за руку сидевшего на полу и поскуливающего толстяка и громко, что есть силы, заорал:

— Дэйв здесь! Все ко мне! Я держу Дэйва!

Толстяк дернулся, попытался что-то возразить, но поперхнулся дымом и забился в пароксизме кашля.

— Где Дэйв?!

— Где эта скотина?!

— Кто поймал Дэйва?!