постели, откинул одеяло и взобрался на нее. Перевернул женщину с бока на спину, обхватил рукой ее шею. Под пальцами угадывались медленные толчки. Разорвал сорочку на пуговицах, обнажая красивую упругую грудь. Пальцы его обеих рук уткнулись в грудину, он надавил на хрящ и с легкостью и громким хрустом отвел ребра в стороны.

Ее сердце за раз запихнуть в рот не удалось, и на рубашке появилась новая порция пятен. Ко всему прочему, полость быстро наполнилась кровью, которая потекла через край и уже успела запачкать колени Экко. Но все это не имеет значения, когда он способен ощущать лишь новые и новые головокружительные волны силы.

С последним кусочком возбуждение немного утихло, Ройль вполне насытился, но жадность не позволила бы ему уйти, зная, что осталось еще одно вполне пригодное сердце. Без особых церемоний он вскрыл грудную клетку отца семейства, вырвал сердце и отошел с ним в дальний угол комнаты, чтобы полюбоваться напоследок своей работой. Свет из окна выхватывал отдельные очертания: приоткрытый рот, светлые пряди, пальцы свесившейся с кровати руки и темные дыры в груди четверых человек. Поэтично. Прекрасно.

Экко скинул с себя заляпанную рубашку, вытер чистой ее стороной лицо и руки и выбросил, накинул свою меховую куртку и с улыбкой на лице вышел на улицу. Голод притупился, но он никогда не уходит по-настоящему. Надолго ли этого хватит? В такие моменты Ройль особенно сильно ощущал презрение к сложившейся системе ценностей смертных. Он хотел жить в таком мире, где ему не пришлось бы скрывать свое существование, прятать свои следы после каждой трапезы. В мире, где люди поклоняются Бессмертным, боготворят их. Так и должно быть по праву. Скоро так и будет.

Деревянный дом за мгновение вспыхнул, словно щепка. Пламя взметнулось до небес, прорезая неестественно ярким светом ночную серость. Затрещало дерево и зазвенели стекла. Возможно, вскоре проснутся жители соседних домов, что также не слишком беспокоило Бессмертного на данный момент. С такой энергией он мог позволить себе сколько угодно наслаждаться жизнью, пока не спеша продвигается по заснеженным дорогам к резиденции.

Глава 18. Королевское правосудие

Отряд вооруженных всадников топтал грязь северных дорог Иронты. Над острыми верхушками рогатых шлемов болталось промокшее знамя короля Амаалны. Герб на штандарте в такую погоду разглядеть было невозможно, но даже и так любой прохожий знал бы о принадлежности отряда к королевскому войску: никто другой не осмелится поднимать свое знамя на территории Иронты.

Отряд возглавляли двое: высокий широкоплечий мужчина со шрамом поперек лица и его еще более крупный спутник. При взгляде на лицо первого любой прохожий без труда узнал бы в нем второго сына короля. Янока Пума благоразумно оставил свою излюбленную шкуру во дворце, чтобы она не мокла под проливным дождем, который с самого утра щедро поливал просторы северных территорий Иронты.

Место, куда держал путь отряд, находилось ближе к границе с Лорнией. Дальний Борг, который, как утверждается в докладах, облюбовали для своих кровавых обрядов староверы.

— Ну и погодка, — буркнул Вэлл.

Вода стекала с его волос прямиком за шиворот, так что рубаха под стальной кирасой давно промокла.

— В данной ситуации это сыграет нам на руку. — Янока в который раз утер лоб от капель, но вода упорно лезла в глаза, уменьшая видимость. — Никому не придет в голову казать нос на улицу в такую погоду. А значит, сможем подобраться к ним незамеченными.

— Я не знаток еретических обрядов, но, возможно, они приносят жертвы как раз в такую погоду. Чтобы дождь закончился.

— Ты прав, не будем расслабляться в надежде, что дождь нас прикроет. Нужно было хоть что-нибудь разузнать об этом культе, прежде чем отправляться к ним.

— Зачем? Мы знаем достаточно, чтобы избавить нашу землю от этих ублюдков. — Каменолом смачно сплюнул. — Староверы угрожают нашему государству. Убивают наших людей. От них нужно избавиться.

— Ты снова прав, дружище. Угроза должна быть устранена в назидание остальным. Лучшего спутника для этой вылазки сложно представить.

Вэлл усмехнулся.

— Я тоже рад, что твой отец назначил меня. Давненько не происходит ничего интересного. Уже руки чешутся надрать кому-нибудь зад.

— О, сегодня ты удовлетворишь эту потребность сполна!

— Очень на это надеюсь.

После очередного поворота дороги за кучкой молодых деревьев показались первые хижины.

— Это оно? — Янока приставил ладонь к глазам, чтобы разглядеть деревушку за пеленой дождя.

— Дальний Борг, он самый. — Вэлл развернулся к остальным всадникам. — Остановились! Сейчас быстро окружаем деревню. Старайтесь как можно дольше оставаться незамеченными. Мечи на изготовку. Пленных не брать. Вперед! Покажем этим уродам!

Воины дружно подняли мечи над головами и издали общий боевой клич. Янока пришпорил коня и впереди колонны помчался к деревне. Шлем съехал на лоб, вода застилала глаза и заливалась под воротник, а кираса вкупе с остальными элементами доспехов натирала всевозможные места. Все это — мелочи по сравнению с пьянящим азартом, подобным тому, что он испытывал на охоте, когда загонял добычу. Но гораздо слаще.

Дома становились все ближе. Всадники уже топтали земли чьих-то огородов и поля, засеянные озимой пшеницей. Несколько серых лачуг, загон со скотиной и чуть в отдалении остовы полуразрушенных ферм — вот и весь Дальний Борг.

Первыми приближение отряда заметили собаки. Лай одной из них тут же подхватили все остальные. Несколько мужчин показались на порогах своих жилищ как раз к тому моменту, когда всадники взяли в оцепление всю деревню. Куры испуганно разбегались из-под копыт лошадей, заливались собаки, а жители в недоумении молчали.

Янока Пума ожидал увидеть чуть ли не реки крови вместо ручьев в сточных канавах, людей в черных балахонах и море трупов, развешанных тут и там. Однако деревня выглядела вполне обычно. Мужчина уже было усомнился в принадлежности жителей к кровавому культу, но тут заметил странные амулеты на дверях хижин. А кое-где на шестах торчали расписанные черными руническими символами рогатые черепа. Этого хватило, чтобы развеять сомнения.

— Что происходит?

Один из мужчин вышел навстречу Яноке, так как безошибочно определил в нем лидера.

— Господин Янока Пума? Я староста этой деревни. Прошу, объясните же нам, что все это значит?

Янока нахмурился, наставил острие меча на старосту и громко произнес, чтобы слышали все:

— Жители этой деревни обвиняются в попытках возрождения кровавого культа Чернокрыла, в связях с темными созданиями, в клевете и разжигании конфликтов, а также в убийствах граждан Иронты. И приговариваются к смертной казни.

Староста широко раскрыл глаза и выставил вперед руки.

— Помилуйте! Это все клевета! Никогда не призывали мы Чернокрыла! Никогда! И людей не