– Почему? Ты такого плохого обо мне мнения? – скривилась Вэл. – Думаешь, я не могу радоваться за тех, кто мне дорог?

Улыбка стерлась с ее лица, чуть только понимание сказанного достигло сознания.

Сама и призналась же. Никто клещами не тянул.

– Я тебе дорог? – невозмутимо поинтересовался Раза, не меняясь в лице.

Вэл вздохнула и с неохотой сказала:

– Меня бы здесь не было. Ты и сам это знаешь.

Раза бросил взгляд на собственную руку, задумчиво разглядывая крупное золотое кольцо на среднем пальце.

– И почему у меня такое чувство, что меня ловко водят за нос?

– Не знаю, – смешливо ответила Вэл, устраиваясь удобнее на краю стола и сгибая одну ногу в колене, – может быть, у кого-то легкая паранойя? Хотя зачем я тебя переубеждаю? Не стоит доверять каждому человеку с голубыми глазами.

– Ты ничуть не изменилась. – Раза пробежал взглядом по ее фигуре снизу вверх, останавливаясь на изогнутых в насмешке губах.

– Я пыталась. Но, как ты сам можешь видеть, получилось это у меня не очень. В итоге-то я снова здесь. – Вэл сочла, что немного подразнить Раза пойдет только на пользу. Голос ее звучал озорно и игриво, а блестящие глаза смотрели из-под темных ресниц, оценивая и изучая.

– Ты недовольна этим? – Раза был излишне серьезен, и Вэл глубоко и разочарованно вздохнула.

– Я не могу ответить на ваш вопрос, капитан, – последняя попытка.

«Самая-самая последняя», – заверила себя она.

Раза без улыбки посмотрел на Вэл, стирая с ее лица шаловливое выражение.

– Почему?

– А если мой ответ вам не понравится? Нет уж, спасибо. – В этот раз Вэл почти не шутила.

Она опустила голову и уперлась взглядом в собственные черные сапоги.

Уже успела сбить носы. Прискорбно.

– Тебе не стоит меня бояться, Вэл, – понизив тон, произнес Раза. – Кому угодно, но не тебе.

Она не хотела реагировать на эти слова, не хотела, потому что по-настоящему не верила в них. Но сердце решило за нее, радостно отзываясь учащенным биением.

– Серьезно? – Неуверенная улыбка не могла скрыть смятения. – Что-то смотрю я в ваши черные глаза, капитан, и берут меня на этот счет сомнения.

– Вэл, – укоризненно проговорил Раза, чуть наклоняясь вперед. Его рука коснулась ее ладони и сжала пальцы. От легкости и простоты этого жеста Вэл смутилась, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– Что? – спросила она тихо и словно недовольно.

– Иди сюда, – мягко сказал Раза, поглаживая большим пальцем дрогнувшую ладонь.

– Я здесь, – пожала плечами она, совершенно теряясь.

– Ближе, Вэл. – Раза потянул за руку, вынуждая оторваться от стола. Вэл запнулась, упираясь коленями в тяжелое кресло.

– Еще ближе. – Черные глаза смотрели прямо, не мигая, опаляя огнем. Вэл с деланой неохотой поставила колено на сиденье между бедром Раза и подлокотником, понимая, что опять проиграла. Она всегда проигрывала, но с упорством продолжала надеяться, что когда-нибудь одержит победу.

Глупо. Раза никогда не проигрывает.

Вэл, не отводя взгляда, наклонилась, и ее рука легла на его колено.

– Вот так. – Победная улыбка возникла на лице Раза, когда его пальцы обхватили подбородок девушки, притягивая к себе. – Хорошая, послушная девочка…

Вэл приоткрыла губы, судорожно вздыхая. Лицо с темными прищуренными глазами было так близко, что сердце замерло в предвкушении.

Еще немного. Еще чуть-чуть.

Вэл прикрыла веки, ощущая нежное прикосновение губ Раза к своему рту. Язык проник глубже, пробуя на вкус поначалу робко, неуверенно, а затем обретая напор и присущую ему силу, подчиняя и подавляя. Вэл глухо застонала, когда крепкие руки надавили на поясницу, подталкивая и вынуждая сесть верхом на узкие бедра. Колени уперлись в кожаное сиденье, она запустила пальцы в черные волосы, обхватывая голову Раза обеими руками.

Внизу живота разгорелся пожар, огненными порывами сметая все остальные чувства. Вэл стиснула пальцами черные пряди, понимая, что, наверное, причиняет боль, и с трудом заставила себя оторваться от бесконечно желанных губ. Перевела дыхание, прячась за завесой волос и слушая тяжелые, частые удары собственного сердца.

– Вэл… – сипло прозвучал прерывистый, полный желания голос.

Она крепче сжала черные волосы, заставляя Раза запрокинуть голову и упереться затылком в спинку кресла.

– Говнюк, – зло прошептала Вэл, чуть отодвигая лицо и закусывая уголок нижней губы. Прямой взгляд совершенно не смущал. – Какой же ты говнюк, Раза!

– Отпусти меня, – тихо, но жестко произнес он, глядя на нее не мигая.

– Да ни хрена я тебя не отпущу! Терпи! – зашипела Вэл, прищуривая полные холодного льда глаза. – Я немало терпела от тебя, так что позволь мне побыть немного сверху, ладно?

– Вот как? – Губы Раза расплылись в неприятной, хищной улыбке. – Хочешь почувствовать себя Первой?

Вэл не отвела взгляда, прямо смотря в бесстрастное лицо.

Вдох. Выдох.

И ничего вокруг, только сердце, выпрыгивающее из груди; желание, страсть и злость, смешанные в равных пропорциях; обида, отравляющая ядовитыми и колючими шипами.

Вэл стиснула зубы и резко дернула рукой, сжимающей черные пряди, заставляя Раза поморщиться от боли.

«Ходишь по тонкому льду, Вэл. Очень тонкому. Ледяная вода уже виднеется сквозь паутиной разбегающиеся от твоих шагов трещины».

– Раза. – Ее верхняя губа дернулась, будто в оскале. Она почувствовала это движение и неприятно осадила себя.

Спокойнее. Просто чуточку спокойнее. Но спокойнее не получалось.

– Ты же не хочешь слышать, что я на самом деле об этом думаю.

– Валлери, – с издевкой, надменно сказал Раза, – не сдерживай себя, давай!

Вэл на краткий миг усомнилась в себе и своих безрассудных действиях. Следовало остановиться, пока не сказано слишком многое. Пока есть еще возможность вернуть все в русло их с таким трудом взращенных из пепла отношений. Но она хотела рискнуть и поставить все, что у нее было, на кон. И будь что будет.

– Я и есть твоя Первая, Раза, – спокойно и уверенно проговорила Вэл, наблюдая, как меняется лицо мужчины.

Секундное непонимание сменилось осмыслением, а затем черные брови нахмурились, и Раза медленно сглотнул. Краем глаза Вэл увидела движение его кадыка, понимая, что если и нужно что-то добавить, то делать это необходимо немедленно, пока не стало слишком поздно.

– И ты это знаешь, не правда ли? – Она не испытывала страха. Ни капли. Уверенность в собственных словах крепла в ней с каждым произнесенным словом. – И я тебе скажу, почему я так думаю.