я не могла сказать ничего из этого Бастиану. Вместо этого я вскинула голову, будто бы собиралась с силами, чтобы сделать откровенное признание:

– У меня нет покровителей при дворе. У меня нет ни денег, ни власти, ни влияния. Если о нас будут ходить слухи, люди дважды подумают, прежде чем как-то навредить мне.

Мелкие слухи были безобидны, и, хотя я все это затеяла не ради них, они могут защитить меня. С другой стороны, окажись я в компрометирующей ситуации, и меня с позором вышвырнут из дворца. Конечно, я должна буду ходить по натянутому канату, но мне не привыкать.

Стиснув зубы, Бастиан произнес:

– Люди вроде Лэнгдона.

Лэнгдон? Это было даже смешно. Если он думал, что такие люди, как Лэнгдон, входят в пятерку моих главных проблем, то он сильно ошибался. Не доверяя своему голосу, я просто пожала плечами.

– Нужны именно слухи? Ты серьезно?

Я кивнула.

– Да, слухи. Людей отправляли на виселицу только потому, что чей-то шепот достиг нужных ушей.

– Хм. И что нужно делать?

– Значит, ты согласен? – Я крепко сжала поводья. Он еще не вздохнул, – знак того, что я победила, – как это было в нашу первую встречу на дороге.

– Я спрашиваю, что я должен буду делать, если соглашусь. – Тени сгустились вокруг него, подчеркивая раздражение в голосе. – Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя перед всеми прямо на троне или…?

Я аж подпрыгнула в седле, ахнув, отчего Весперу повело в сторону.

– Бастиан! Боги милостивые, мы ведь все еще при дворе – при альбионском дворе. Я хочу пустить слухи, а не устроить мятеж.

Уголок его рта приподнялся – я отреагировала именно так, как он и ожидал. Могу поклясться, что вокруг его бедер завихрились тени темнее обычного, и я не удержалась и взглянула на его массивные мускулы. Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя перед всеми прямо на троне…?

Во рту внезапно пересохло. Я прочистила горло и заерзала на спине Весперы.

– Нет, просто… дать пищу болтливым языкам. Потанцуй со мной. Проводи со мной больше времени. Сделай вид, что следующее украшение, которое я себе куплю, – это твой подарок. Пусть тебя увидят в коридоре, где находятся мои комнаты. Может быть… эм… ты мог бы… прикоснуться ко мне: например, взять за руку, когда мы будем на людях.

Это был первый раз, когда я сама предложила ему дотронуться до себя. Учитывая то, как он навалился на меня в лабиринте, внезапная стыдливость казалось нелепой, но моему языку было все равно. От этого чертового вина слова выходили неуклюже.

– Нужно что-то не скандальное, но и не очень приличное.

Прекрасный рот растянулся, став дьявольским оскалом.

– И не очень приличное, – произнес он медленно, словно смакуя каждое слово и сам факт того, что я это произнесла. – Ты только что описала мое существование. Ладно, Кэт, договорились. Я буду играть роль твоего любовника и покровителя и оберегать тебя от придворных стервятников.

Мы произнесли слова силы, скрепляющие нашу сделку, и еще несколько шагов проехали в тишине.

Было тихо, не считая стука моего сердца. Я заключила сделку на своих условиях. Я выиграла время, чтобы стать ближе к нему, и теперь могу работать над тем, чтобы действительно соблазнить его. Это была маленькая победа, но разве жизнь не состоит из таких побед?

– Полагаю, я должен называть тебя Кэт даже на людях, согласна? Это было бы как раз не очень прилично.

Когда я подняла на него глаза, то увидела, что он смотрит на меня с похотливой ухмылкой… В уголках его глаз появились морщинки, словно он смотрел вдаль.

Милостивые боги. Интерес – вот что было в его глазах.

Да, я уже многого добилась, но мне необходимо было постоянно мотивировать его. Называть меня Кэт в присутствии других – это только начало.

Что еще Бастиан – Бастард из Тенебриса – может посчитать не совсем приличным?

Глава 27

Когда в следующий раз я увидела Лэнгдона на вечеринке в саду, у него был сломан нос. Я не должна была испытывать чувство удовлетворения. И все же мне стало лучше.

Особенно когда при виде меня его глаза расширились, и он зашагал в противоположную сторону. Похоже, выводить людей из себя – его дар. Вполне заслуженно. Надеюсь, тот, кого Лэнгдон разозлил в этот раз, получил удовольствие, глядя как он зажимает окровавленный нос.

Я мысленно сделала заметку для Кавендиша. После пикника я расскажу ему о слухах от леди Понсонби о попытке переворота в столице эльфов – Тенебрис-Люминисе. Возможно, ему также было бы интересно узнать, что кое-кто из так называемых джентльменов при дворе был совсем лишен манер…

Кстати, об этом…

Я оглядела толпу в поисках Бастиана, но этих черны-пречерных волос не было видно среди отдыхающих на подушках и низких диванчиках. Позади жонглеров огнем в обруче, подвешенном к деревянному каркасу, медленно вращалась воздушная гимнастка. Она сияла на солнце, и я застыла на мгновение, не в силах оторваться от ее миниатюрного сильного тела, покрашенного в золотистую краску.

Нельзя и пирожное съесть, и в платье влезть. Хотя, глядя на вас, думаю, вас это не смущает.

Не было похоже, что гимнастка ест пирожные. Скорее всего, она даже не знала, что это такое.

Я завидовала ее мышцам, но еще сильнее я завидовала тому, как на нее смотрели другие. Она была просто чудесна.

– Красавица, да? – спросила Элла, не сводя глаз с гимнастки, которая теперь вылетела из обруча, отчего мое сердце тоже чуть не вылетело из груди. Но она зацепилась за обруч согнутым коленом и застыла в элегантной позе, словно в полете.

– И смелая, – добавила я. Я бы назвала это безрассудством, но то, как были согнуты ее ноги, подсказало мне, что у нее есть все основания доверять своему телу. У нас было кое-что общее – тяжелая работа, которая сделала мое тело сильным, пусть даже мужчины, вроде Лэнгдона, не могли этого оценить.

– Смелыми могут быть не только те, кто бросается в пучину опасностей… или в обручи. – Уголок рта Эллы приподнялся. – Я видела, как Бастиан только что получил записку и направился внутрь. Возможно, ты сможешь поймать его там.

Я рассмеялась от такой резкой смены темы.

– Спасибо. Ты лучшая. – Я слегка прижалась к ней и направилась ко дворцу.

Почти все были на улице – и придворные, и большинство слуг, – поэтому коридоры пустовали. В лучах послеполуденного солнца перед окнами пролетали пылинки. Топ-топ-топ – мои шаги одиноко раздавались по каменному полу, становясь тише лишь