и, возможно, личную столовую. Мы вошли в гостиную с позолоченной лакированной мебелью – не пусто, но и не перегружено. В одном конце стоял большой, богато украшенный письменный стол, возле которого уже стоял Бастиан и разбирал бумаги. Хочет быть уверенным, что я не найду какую-нибудь государственную тайну?

Я вздохнула, опустив плечи. Ведь это именно то, чем я должна заниматься.

После того, что произошло с Ларой, у меня все еще была работа. И, возможно, моя работа как-то связана с ее смертью. В конце концов, разве Кавендиш не говорил, что не доверяет эльфам и подозревает их в заговоре против нас? Возможно, это нападение было попыткой вбить клин между Сумеречным Двором и Альбионом и отстранить женихов из Сумрака.

Все это просто догадки. Но их стоило обдумать и посмотреть, смогу ли я найти какие-нибудь доказательства в поддержку или в опровержение их.

Бастиан пересек комнату и, нахмурившись, помешал дрова в камине.

– Я думала, ты собираешься проверить остальную часть дворца и поднять тревогу?

Хмыкнув, он взял с каминной полки коробок спичек.

– Тебе тепло? Я не хочу оставлять тебя…

– Со мной все в порядке. Сегодня хорошая погода.

Он нахмурился еще сильнее, потупившись на спичечный коробок, который вертел в руках.

– Люди более чувствительны к холоду, чем…

– Не настолько чувствительны. – Я присела к нему и положила свои руки поверх его, заставляя их успокоиться. – Со мной все будет хорошо. Ты же сам сказал, что это самое безопасное место во дворце. Сегодня солнечно. Я защищена от нападений и не замерзну насмерть.

– Я думал, что это ты, – произнес он.

Его резкий тон голоса меня неприятно задел.

– Что ты имеешь в виду?

Вздохнув, он поднял голову. В его глазах было нечто такое, чего я никогда прежде не замечала. Я не могла сказать точно, что именно, но это не было ни грубым, ни ласковым. Словно это не он, как обычно, пронизывал своим взглядом, а его самого что-то пронизывало.

– Когда я вошел в ту комнату и, заметив ноги Лары, уловил твой запах, я решил, что там лежишь ты.

– О, – вырвалось из меня, словно выдох. Могу поклясться, что создавалось впечатление, будто я для него что-то значу. Что было абсурдно. Но…

– Я не хотел, чтобы это случилось с ней. И я ненавижу себя за то, что подвел ее. Но сначала я и вправду решил, что… – Встряхнув головой, он отшвырнул уязвимость, отстранился от меня и встал. – Не дай себя убить, Кэт. Я не хочу, продолжая разыгрывать роль твоего любовника, валяться на твоей могиле. – Он отступил. – Не хотелось бы пачкать мои лучшие брюки.

Я подняла бровь.

– А ты бы надел свои лучшие брюки? Я тронута.

Он рассмеялся.

– Продолжай искать способы, чтобы отвлечься. У меня такое чувство, что отвлекаться нам придется часто.

Прежде чем уйти, Бастиан указал на пару графинов и банку печенья и сказал мне угощаться. Дверь закрылась. Лязгнул замок. На мгновение воздух зазвенел от волшебства. И я осталась одна.

Для начала я налила себе бренди. Много бренди. Дыхание все еще было прерывистым, а сердцебиение не пришло в норму. Это должно было помочь.

Затем я проверила двери. Те, через которые он только что вышел, даже не дрогнули, словно магия прочно держала их на петлях. Другие створчатые двери были такими же. Третьи двери вели в небольшую столовую. Благородные темные цвета и уютный круглый стол создавали ощущение уединенности. Я представила, как сижу здесь, болтаю с ним за ужином, успокаиваю его, а затем сажусь к нему на колени, и его руки обхватывают меня…

Я вздохнула, сделала согревающий глоток бренди и вышла, чтобы проверить последние двери. Они вели в огромную ванную комнату с утопленной ванной, в которой удобно могли бы разместиться четыре человека.

– Хорошо быть дипломатом, – фыркнула я, вновь приложившись к своему бренди, и обошла вокруг ванны. – Ну, или на худой конец, Тенью Ночной Королевы.

Почему-то я сомневалась, что у спутников других женихов была такая же огромная ванная, чтобы в ней можно было лежать, раскинув руки и ноги, и при этом не касаться бортиков.

Если… когда я заманю Бастиана в свои сети, то обязательно воспользуюсь ей, с ним или без него. Мои мышцы болели от желания.

Я вернулась в гостиную и, потягивая бренди, обвела комнату взглядом в поисках признаков его, а не придворного гостеприимства. На одном из столиков я заметила стопку книг по истории Альбиона. Среди них оказался томик по этикету с запиской на обложке.

Думаю, это будет тебе полезно. Постарайся соблюдать правила. Лара.

Я замерла, не в силах сделать вдох. В глазах вновь накопилась тяжесть.

Осушив свой бокал, поспешила на другой конец комнаты, чтобы вновь наполнить его.

В тарелке с фруктами я обнаружила осколки разбитой вазы. Сине-белая керамика была мне знакома – товар с Востока, часто встречающийся в богатых домах.

Недоступная для большинства людей, но ничего особенного для состоятельного аристократа. А эти узоры на керамике уж точно не сравнятся с утонченностью эльфийских творений. Зачем вообще хранить осколки вазы?

Запертые двери, должно быть, вели в спальню – в ней можно было бы найти больше деталей, которые расскажут о нем. Если бы эти двери не были заперты с помощью той же магии, что и входные, я бы попыталась взломать замок. Не то чтобы я умела это делать, но, возможно, мне бы повезло, если бы я засунула туда шпильку для волос. Усмехнувшись, я отпила еще бренди. Надо будет спросить у Эллы, не знает ли она, как это делается; похоже, это полезный навык для шпиона.

Наконец я осмотрела письменный стол, на котором уж точно надеялась найти что-нибудь интересное для Кавендиша. Сверху лежало несколько бумаг – всякие счета за обыденные вещи, вроде книг и аренду саблезубых кошек. По преданию, в отличие от нас, эльфы ездили на оленях, а не на кошках, и то, что он взял себе именно кошку, лишь подтверждало это. Если бы в ту ночь на дороге я увидела его на олене, я бы сразу поняла, что передо мной эльф. И тогда бы его заметили, когда он покидал дворец.

– Хм. Хитро, Бастиан. Очень хитро.

Должно быть, он спрятал все самое интересное. Верхний ящик стола был задвинут не до конца, словно его закрыли второпях.

– А может, и не так уж хитро.

Внутри лежала записка. Простым, ничем не примечательным почерком было написано:

Новая точка сброса – предыдущая забыта.

«Точкой сброса» Кавендиш называл расшатанную плитку, за которой я оставляла